Фартовые бабочки
Шрифт:
Через региональное управление по борьбе с организованной преступностью Славе Голубеву удалось выяснить судьбу Алексея Васильевича Дозорцева, документами которого прикрывался Заливалов. Оказалось, что инспектор дорожно-патрульной службы Кемеровской ГАИ был убит в марте прошлого года при задержании угнанной автомашины «Вольво» белого цвета рэкетиром Семеном Голяткиным. Забрав документы Дозорцева, убийца скрылся вместе с машиной и, несмотря на объявленный розыск, до сих пор ни его, ни машину не обнаружили.
— По моему убеждению, этот самый рэкетир и похоронен вместо Заливалова, — после краткого сообщения
Бирюков посмотрел на эксперт-криминалиста Тимохину:
— Лена, что показала экспертиза документов, обнаруженных у Заливалова?
— Документы Дозорцева, Антон Игнатьевич, подлинные, но… фотография в водительском удостоверении подменена, и «Вольво», на которой ездил Заливалов, перекрашена из белой в красную, а заводские номера двигателя и кузова перебиты. Подделаны под паспортные данные машины, принадлежавшей Дозорцеву. Другой же техпаспорт с фальшивыми номерами от разбитых «Жигулей» подделан полностью. И все номерные знаки не государственные, а изготовлены кооперативщиками.
— Анализ заряда, которым убит Заливалов, провели?
— Не только провели, но и сравнили его с анализом данных по убийству Капелюшного. В обоих случаях размер и химический состав дроби, пыжей и пороховых вкраплений одинаковы. Они совпадают с параметрами и пороховым нагаром в стволах обреза, обнаруженного у Таловского. Есть все основания считать, что именно из этой укороченной двустволки застрелили и Капелюшного, и Заливалова.
— Странно… — Бирюков задумался. — В тот день, когда был убит Капелюшный, Таловский находился у нас, в прокуратуре. Алиби, как говорится, полное.
— А позапрошлую ночь, когда убили Заливалова, Паша кутил в люксе гостиницы «Новосибирск» с «девочкой», которой за два часа услуги заплатил пятьдесят тысяч рубликов, — сказал Голубев.
— Это точно? — повернувшись к нему, спросил Антон.
— Как дважды два — четыре, — ответил Слава. — По моей просьбе Костя Веселкин побывал в гостинице и беседовал с дежурным по этажу. Пришел Паша на ночлег в двенадцатом часу ночи изрядно под хмельком и через блатные связи заказал себе подружку. Первая, которую привели, ему не понравилась. Пришлось связной сутенерше подбирать другую. Ушла «девочка» из люкса в третьем часу. Паша после ее ухода купил у дежурной пачку «Мальборо» и десять бутылок чешского пива. Из своего номера не выходил до восьми часов утра. Так что, Антон Игнатьич, и Заливалова убить Таловский не мог. А вот обрез каким-то фокусным манером под сиденьем его грузовика оказался. Черти ему подсунули, что ли…
— Опечатки пальцев на обрезе обнаружены?
— Нет, — ответила Тимохина. — Все с обреза тщательно стерто. На газетных листах тоже абсолютно не за что зацепиться.
— Любопытно, что ни одного заряженного патрона у Таловского не нашли, — добавил следователь Лимакин.
— В избе у него смотрели?
— Всю избушку и гараж весь обыскали. Пусто.
Бирюков снова обратился к Голубеву:
— У Веселкина какие новости по убийству Капелюшного?
— Почти никаких. Подозревают Мансура, но тот как в воду канул. Разыскали лишь вишневую «девятку», на которой Мансур дежурил у подъезда Люси Жигановой. Оказывается, эта «девяточка» принадлежит хозяину квартиры, арендуемой «фирмой» для Люси.
— Телохранитель Капелюшного не объявился?
— Денис Слугин исчез бесследно.
Бирюков посмотрел на молчаливо слушавшего судмедэксперта:
— Расскажи, Боря, что ты за сегодняшний день сделал.
— За один день можно только избавиться от алкогольной зависимости по методу народного врача Довженко в реабилитационном центре «Доверие», — с иронией проговорил Медников и вздохнул: — Но Паша Таловский умер не от алкоголя. Отравился выхлопными газами.
— Признаков насильственной смерти нет?
— Абсолютно никаких. Только отравление.
— Неужели он сознательно это сделал?.. — спросил следователь.
— Паша вообще-то при вчерашнем разговоре со мной был в депрессии, — ответил Голубев. — Жаловался, что осточертела ему бессмысленная гонка жизни, что деньги утекают, будто вода в песок. Для чего, мол, живу, не понимаю…
— Это похмельный синдром Пашу давил, — сказал Бирюков. — По свидетельству Купчика, вечером настроение Таловского было бодрым.
— Тогда, видимо, заехав в гараж, Паша по пьянке забыл выключить двигатель и уснул в кабине.
Бирюков недолго подумал:
— Заснуть мог, но, чтобы не выключить двигатель в гараже… Нет, Слава, профессиональный шофер, даже пьяный, не забудет повернуть ключ зажигания.
— Я шофер-любитель и то не забываю этого элементарного правила, — вмешался в разговор судмедэксперт. — Как только въеду в гараж, сразу выжимаю сцепление, выключаю зажигание и оставляю машину на скорости. Не думаю, что Таловский — шофер со стажем, въехав в гараж, переключил рычаг скоростей в нейтральное положение и оставил двигатель работающим. Зачем? Чтобы задохнуться от выхлопных газов?.. Бесшабашные люди, как Таловский, опохмелившись, самоубийством не кончают. При белой горячке или алкогольной депрессии — дело другое. Там они могут покончить жизнь в два счета.
— Ну, знаешь, Боря… — начал Голубев.
— Знаю, я врач, — не дал ему договорить Медников. — За время работы судмедэкспертом насмотрелся на разных самоубийц. Таловский и по психическому складу, и по физическому развитию был здоровым человеком. Несмотря на то, что он у Купчика выпил литр смирновской водки, у него нет признаков отравления алкоголем. Кстати, «Смирновка» — водка очищенная и менее ядовита, чем наша отечественная отрава. Тем более, организм у Паши был, в полном смысле слова, богатырский.
— Ключ зажигания рифленый, на нем отпечатки не обнаружишь, — вроде бы рассуждая вслух, заговорил Бирюков и посмотрел на Тимохину. — Лена, а на рукоятке рычага переключения передач чьи-нибудь пальчики отпечатались?
Тимохина отрицательно повела головой:
— Все размазано, Антон Игнатьевич.
В кабинете наступило молчание.
— Давайте, друзья, думать над тем, кто при уснувшем в кабине Паше завел двигатель, — снова заговорил Бирюков. — Сделал это, конечно, человек, заинтересованный в смерти Таловского. Видимо, Паша знал такое, чего мы, к сожалению, еще не знаем.