Фартовые бабочки
Шрифт:
— Какое участие в этом деле принимал телохранитель Капелюшного?
— Когда стреляли в автобизнесмена, Денис Слугин «охранял» его супругу. На даче Капелюшных они готовили к обеду, на который должен был приехать хозяин, шашлыки. Не дождавшись Виктора Яновича, отобедали вдвоем и прилегли, так сказать, отдохнуть…
— У нас есть предположение, что Денис участвовал в нападении на «Марианну», — сказал Бирюков.
— Скорее всего, так оно и было. Из показаний жены Слугина и соседки известно, что утром того дня, когда у вас случилось происшествие, Денис
— Жена Дениса разбирается в иномарках?
— И довольно неплохо. Сама профессионально водит машину. Так вот… Вернулась эта компания вечером. Все были очень злые. Слугин выпроводил жену в кино, а сам с друзьями засел в кухне. Втроем выпили литровую бутылку спирта. Унесенную мужем форму жена больше не видела и не знает, куда Денис ее дел. — Евгений Андреевич вздохнул. — Изучая прошлое Слугина, я пришел к выводу, что это мерзавец похлеще Мансура.
— Как он попал в телохранители Капелюшного?
— По протекции жены Виктора Яновича.
— Ее, кажется, Ингой зовут?
— Да. У Инги были со Слугиным любовные шашни еще в ту пору, когда она в аэропорту продавала бульварные брошюрки. Знающие ее подруги в один голос утверждают, что Инга вышла за Капелюшного с дальним прицелом. Влюбилась она не столько в стареющего ловеласа, сколько в его состояние.
— Еще одна фартовая бабочка, — посмотрев на Бирюкова, с усмешкой сказал Веселкин.
Бирюков нахмурился:
— Не говори. Такое впечатление, будто все помешались на ловле фарта. У Капелюшного еще ведь и любовница-студентка была. Тоже из фартовых?
— Нет, — ответил Евгений Андреевич. — Обманутая распутником девчонка, узнав о смерти своего соблазнителя, бросила на произвол судьбы подаренную ей квартиру и вернулась в студенческое общежитие.
— Слугин по-прежнему в бегах? — спросил Антон.
Веселкин досадливо махнул рукой:
— Капитально где-то залег в берлогу. Видимо, Паша Таловский сильно его напугал…
Неожиданно из динамика раздался хрипловатый от радиопомехи голос:
— Первый, как слышишь меня?
— Хорошо слышу, — тотчас сказал в микрофон командир ОМОНа.
— «Объект», откушав, сел в свой лимузин и не спеша покатил к магистральному мосту через Каменку. Пока держимся за ним спокойно.
— Где сейчас находитесь?
— Проезжаем мост… Приближаемся к станции метро «Октябрьская»…
— Смотрите, «объект» может резко свернуть на улицу Ленинградскую. Там у него пустующая квартира, — командир ОМОНа назвал номер дома и квартиры. — Учтите, девятый этаж.
— Понятно… Проехали Гурьевскую… Приближаемся к Октябрьскому универмагу… У светофора перед улицей Никитина «объект» включил левый поворот…
— Будьте внимательны. С Никитина может сразу повернуть вправо, во двор к многоэтажкам. Первый длинный дом, второй подъезд…
— Понятно… Точно, поворачивает к своему дому… Останавливается у второго подъезда… Если войдет в подъезд,
— В машине взять нельзя?
— Рядом на песочной площадке детишки играют и прохожих во дворе много.
— Сейчас выезжаю к вам с группой для подстраховки.
— Понятно: «Объект» пока курит в машине…
Командир ОМОНа щелкнул клавишей селектора:
— Группа — на выезд!
— Есть, на выезд! — ответил бодрый радиоголос.
— Мы в белых «Жигулях» поедем за вами, — быстро сказал командиру Бирюков.
— Не возражаю. Только раньше нас в пекло не лезьте.
— Не полезем. Это не в наших интересах.
Когда торопливо вышли из управления, стоявший у входа «рафик» уже заполнили вооруженные автоматами молодые парни в касках и бронежилетах под зелено-пятнистыми камуфляжными комбинезонами. Едва командир сел на свое место лицом к шоферу, «рафик», включив зычную сирену и фиолетовую мигалку, сорвался с места. Бирюков с Лимакиным, Веселкиным и Евгением Андреевичем погнал «Жигули» вслед за омоновцами.
Несколько километров промчались на повышенной скорости. Перед Октябрьским универмагом сирена «рафика» смолкла, только над крышей его ритмично продолжал пульсировать фиолетовый огонь. Повернув на улицу Никитина, на пересечении ее с Ленинградской, у торцевой стены длинной девятиэтажки увидели пустой, ничем не отличавшийся от обычных, микроавтобус. «Рафик», выключив мигалку, остановился рядом с ним. Омоновцы в считанные секунды выскочили из машины и цепочкой друг за другом побежали во двор дома.
Бирюков затормозил возле «рафика», из распахнутой двери которого слышался радиоразговор. По портативной рации командир ОМОНа переговаривался со старшим группы захвата. Прислушавшись, Антон понял, что несколько минут назад Мансур, одетый по моде «крутых»: черная кожаная куртка, вельветовые брюки молодежного фасона, на ногах — туфли фирмы «Саламандра», оставил у подъезда незамкнутую «Ниссану», поднялся в лифте до девятого этажа и закрылся на ключ в своей квартире. Наряду со вторым подъездом омоновцы блокировали два соседних, чтобы предупредить случайное попадание жильцов под шальную пулю, если начнется перестрелка, и теперь ждут, когда «объект» выйдет из квартиры. Пока за его дверью — полнейшая тишина. Детей с песочной площадки около «Ниссаны» отправили на такую же площадку к другому дому.
Когда разговор закончился, Бирюков переехал к противоположной стороне двора и поставил «Жигули» так, чтобы всем, находившимся в машине, было хорошо виден второй подъезд. Веселкин показал на один из самых верхних балконов, огороженных узорными металлическими перилами:
— Вон жилье Мансура. Многодетная цыганская семья с непривычки к благоустройству там маялась. Однажды цыганята трехлетнего братишку чуть не сбросили в мусоропровод. Мансур купил частный домик на окраине города, оформил с цыганами обмен и завладел благоустроенной квартирой. Платит за нее регулярно, но живет в другом месте, у железнодорожного вокзала. Не могу понять, что его сегодня сюда привело…