Фартовые деньги
Шрифт:
– Вполне, – ответил Валентайн.
Ее лицо смягчилось прелестной улыбкой.
– Спасибо, мистер Валентайн.
– Да не за что.
Он взял пальто со спинки стула и встал из-за стола.
– Скажите Арчи, я отправлю ему счет.
– Уверена, он оценил все, что вы сделали, – ответила Брэнди.
– Я в этом и не сомневаюсь, – согласился он.
23
Шафт. Первая версия
Валентайна это не укладывалось в голове: Джерри и Иоланды не было. Он еще раз постучал в номер сына, просто на всякий случай.
«Пошли ловить мечту. Вернемся к шести».
– Вот болван, – выругался Валентайн. Открывая дверь в свой номер, он услышал телефонную трель. Сейчас ему хотелось поговорить лишь с одним человеком. С Мейбл. Рискнув, он снял трубку и в награду услышал ее бодрый голос.
– Ты будешь очень гордиться мной, – сообщила она.
– И что же ты натворила?
– Я раскрыла мое первое дело.
Он плюхнулся на кровать и расстегнул пальто.
– Ну рассказывай.
– Сегодня утром тебе пришел пакет «Федерал Экспресс» с пометкой «СРОЧНО». И я решила, что лучше будет его вскрыть. Внутри лежало письмо из одного заведеньица в Лолине, штат Невада, называется «Счастливица Лилл», и чек на двести долларов. Лилл сама написала письмо. Она была в отчаянии.
Валентайн не сдержал улыбки. Мейбл употребила слово «заведеньице». Казино с подобными названиями и на самом деле всего лишь «заведеньица». Соседка быстро постигала азы его дела.
– Конечно, двести долларов – это меньше твоего минимального гонорара. Но ты же знаешь, как я отношусь к деньгам. Вот я и подумала: может, сама ей помогу. Муж Лилл умер пару месяцев назад, оставив ей казино. А Лилл в игорном бизнесе мало что понимает. Она прислала пленку видеонаблюдения, на ней три азиата, которые выкачали из нее пять тысяч долларов на блэкджеке. Я просматривала пленку несколько часов подряд и догадалась, что они считают карты.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
– С чего ты взяла?
– В одной книжке из твоей библиотеки говорится, что счетчиков легче всего определить по колебанию ставок. Вот я и выписала, как азиаты ставили. Каждый раз, когда они учетверяли ставку, я настораживалась. Я пометила себе время, указанное на пленке, перемотала ее и снова просмотрела. Потом выписала, какие карты выходили из шуза. Они все были высокими. Стало быть, азиаты считали.
Существовали и более простые способы вычислить счетчиков, но вариант Мейбл годился для таких случаев. Она была права: он ею гордился.
– Ты рассказала об этом Лилл?
– А как же! Она была очень благодарна.
– Поздравляю, – ответил Валентайн.
– Я так понимаю, ты решил остаться в Атлантик-Сити и довести дело до конца.
– Правильно понимаешь. Спасибо, что вправила мне вчера мозги.
– Не за что. Да, еще одно. Инспектор Дэвис звонил с час назад. Сказал, если ты не позвонишь ему до трех, он тебя выследит и арестует. Наверное, пошутил.
– Ну конечно, пошутил. – Валентайн взглянул на часы. Без четверти три. Ну, что на этот раз не так? Он хотел положить трубку, но добавил: – Ты молодец, подруга.
– Думаешь, у меня есть будущее?
– Еще какое.
Он позвонил Дэвису со своего мобильного. Инспектор был за рулем, и в его голосе не слышалось
Через десять минут Валентайн въехал на свободное место на парковке. Заперев пистолет в бардачке, он вошел в блинную.
Дотти, официантка, к которой он менее всего был расположен, хозяйничала за кассой. На конце ее сигареты покачивался невероятно длинный столбик пепла. Валентайн так и не зашел за сдачей, а теперь остановился у прилавка.
– Припоминаете меня?
– Не-а.
– Я был тут на днях с сыном. Дал вам сотню за завтрак. А вы сказали, что у вас сдачи нет и чтобы я попозже заглянул.
– Это была не я, – отрезала Дотти.
– Нет, вы.
– Слушайте, мистер…
– Сдачу давайте, – рассердился он. – Мы поели на девять баксов. Плюс бакс вам на чай. Значит, вы должны мне девяносто.
– Я ж вам говорю, это была не я.
Валентайн понял, чем все это кончится. Ему следовало вернуться сразу, не дав Дотти списать его со счетов. В зеркале за прилавком он увидел, как подъехал «Сандерберд» Дэвиса. Инспектор вошел, бросая вокруг суровые взгляды, и погрузил в нагрудный карман дизайнерские солнцезащитные очки. На нем были джинсы, туго охватывавшие бедра, и черная кожаная куртка. Выглядел он так, словно только что ушел со съемочной площадки. Валентайн помахал ему.
– Дотти, это мой приятель Эдди.
– Привет, – буркнула она.
– Здравствуйте, Дотти, – ответил Дэвис.
– У нас тут с Дотти вышел небольшой спор, – пояснил Валентайн, – который вы можете разрешить, показав свое удостоверение.
– Простите?
– Ну, значок.
Дэвис раскрыл бумажник и сунул свой серебристый инспекторский значок под нос скаредной официантке. Дотти изменилась в лице. Ее восковые щеки заалели. Дэвис не убирал значка, и Валентайн почувствовал, что тот упивается происходящим. Может быть, он когда-то заходил сюда за кофе, и Дотти не спешила его обслужить. Или вообще не сочла нужным это делать. В Америке такое безобразие творится сплошь и рядом.
– Ну так что? – спросил ее Валентайн.
На табло кассы появилась надпись «НЕ РАБОТАЕТ». Дотти отсчитала девяносто долларов ему на ладонь. Валентайн вернул ей два.
– Два кофе, если вы не очень заняты.
– Надеюсь, она не станет на кухне писать в наши чашки, – заметил Дэвис, когда они сели за дальний столик в угол. – Такое случается.
– Может, у нее спросите? – предложил Валентайн.
– Да вы просто кладезь идей.
Дотти принесла здоровенные чашки и налила свежезаваренного кофе из кофейника, обращаясь с ними, как с обычными клиентами. Инспектор добавил в чашку сливок и сахара.
– Мне показалось, что вчера вы обещали принести извинения Кэт Берман.
Так вот, значит, в чем дело.
– Я отвлекся, – с облегчением ответил Валентайн.
– А она утром позвонила в участок. Ее переключили на меня. Я сказал ей, что говорил с вами и вы очень сожалеете. И обещал, что найду вас и вы извинитесь.
Дэвис нравился Валентайну все больше.
– Она не оставила номера, по которому ее можно найти?
– Так легко вам не отделаться, – заметил Дэвис.
– В каком смысле?