Фарватер Чижика

Щепетнев Василий Павлович

— Мне? Вы, верно, обознались. Мне в Ливию не нужно. Совершенно.

— Как не нужно?

— Просто. Я, Михаил Чижик, не испытываю никакой нужды в посещении дружеской Ливии. Во всяком случае, в настоящее время. Я в этом совершенно уверен.

— Вы меня не поняли. Отправиться в Ливию нужно не вам.

— А если не мне — к чему этот разговор?

— Нет, отправиться предстоит вам. Но нужно это стране.

— Что значит — нужно стране? Потрудитесь излагать ваши мысли яснее. Чьё это распоряжение? Конкретно?

— Это не телефонный разговор.

— Ну, тогда приезжайте, поговорим не по телефону.

— Я — к вам?

—

Ну, не я же к вам. У меня турнир, все дни расписаны, график жесткий. Впрочем, если вы заняты, поговорим по возвращении в Москву.

— Я приеду, — после паузы сказал атташе.

— Тогда до встречи, Егор Степанович, — и я дал отбой.

Сработало!

Очевидно, диск заинтересовал учёных настолько, что они, учёные, убедили власть принять безотлагательные меры. Одна из которых — попытаться выяснить историю диска. А выяснить историю можно у торговца. А с торговцем лучше всего поговорить Чижику.

Ну, поговорю, поговорю. В своё время.

Авторское отступлениеЖорж Сименон для советского молодого читателя и в самом деле был самым известным зарубежным автором-детективщиком. Современные зарубежные детективы в шестидесятые — семидесятые годы публиковали мало, чаще по три-пять страничек в региональных «толстых» литературных журналах. Даже Агату Кристи редко кто читал, потому как — негде-с! Я, помнится, читал её в «Московских Новостях», издававшихся на английском языке, где еженедельно отдавали ей (и другим модным писателям) целую полосу.А Сименона публиковали на русском. Много — ну, относительно. В знаменитой «Библиотеке приключений», второй серии, Сименону отвели целый том, и какой том — 624 страницы! Три романа и несколько больших рассказов. Роскошь! И тираж внушительный, триста тысяч экз. В 1975 год, опять же «Детская Литература» издала книгу «Мэгрэ сердится» — 200.000 экз. Другие издательства не отставали. Так что при известной удаче человек мог прочитать три, шесть а то и десять романов Сименона. Показывали и телеспектакли по Сименону, с Тениным в роли Мэгрэ — очень хорошая работа.И потому девушки нисколько не преувеличивали. Сименон был суперзвездой!

Глава 5

20 августа 1976 года, пятница

Чижик отдыхает и советует

— В Швейцарии прекрасная стоматология, — заметил я.

Никонов поморщился.

— Вы, Михаил Владленович, страшно далеки от жизни посольства. Один доктор на все руки, вот и вся наша стоматология.

Лицо Егора Степановича выражало умеренное страдание. Флюс на левой половине уже спадал, но видно было, что неделя у нашего атташе вышла непростая. А тут ещё я с требованием приехать сюда. Мог бы и сам смотаться в посольство, не барин.

А, собственно, почему не барин? Может, как раз и барин? В смысле — полноправный гражданин?

— Сочувствую, — сказал я без малейшего сочувствия в голосе. Сколько стоит лечение у швейцарских стоматологов, я случайно знаю. Нет, не на собственном опыте. Таля прихватило, Михаила Нехемьевича. «В Швейцарии зубы лучше не лечить, дорого, — сказал он, — но если и лечить, то только в Швейцарии! Если есть деньги».

Деньги у Михаила Нехемьевича были. А у Егора Степановича не было. Атташе в деньгах не купаются. Зарабатывают меньше тракториста. Правда, в валюте. И потому валюту экономят пуще глаза, а уж о зубах и говорить нечего. Остаться без глаза тяжело,

а без зуба терпимо. Вернётся в Москву, мост поставит. Золотой. Всё дешевле, чем лечить зуб — здесь.

— К делу, Михаил Владленович, к делу — попросил атташе. — Мне сегодня же следует вернуться.

— Экономия на гостинице, понимаю. К делу, так к делу.

— Вот письмо, — Никонов протянул мне бумагу. Ага, Спорткомитет. Некоторым образом, косвенно, мое начальство. Стипендию платит, командировочные, и вообще…

Бумагу протянул, а не конверт. Ну да, передано по факсимильному аппарату, по факсу, как говорят знатоки. Дорогая вещь, но посольство — не колхозная контора. Имеет. Может.

Мне предлагалось — от лица товарища Миколчука — срочно посетить дружескую Ливию, прочитать там лекцию о шахматных достижениях Советского Союза и дать сеанс одновременной игры для местных шахматистов и советских специалистов.

— Хорошая идея, — ответил я. — Сразу после турнира и махну.

— После турнира?

— Конечно. Или вы думаете, что шахматист, лидирующий в турнире, на котором отбираются претенденты на звание чемпиона мира, вдруг может турнир бросить ради сеанса одновременной игры? Такому шахматисту место в психиатрической лечебнице. В Швейцарии, говорят, хорошие лечебницы, сам Лев Николаевич здесь лечился.

— Граф? — блеснул эрудицией атташе

— Князь, — в ответ блеснул эрудицией я.

— Ну, хорошо. Но только сразу после турнира. На самолет — и в Триполи.

— Есть прямой рейс?

— Есть! — ответил атташе с гордостью, будто этот рейс — его личная заслуга. — Из Цюриха!

— Чудесно.

— Тогда мы бронируем два билета.

— Почему два?

— С вами полетит товарищ Фролов.

— Тоже давать сеанс одновременной игры?

— Вас это не должно беспокоить. Он же не за ваш счет летит.

— Да и не беспокоит, нет. Пусть летит. Но бронируйте уж четыре билета.

— Четыре?

— Моей команде. Ольге Стельбовой, Надежде Бочаровой и Антону Кудряшову. Ну, и мне. Итого четыре.

— У меня нет на это указаний.

— Ладно, нет, так нет. Сам забронирую. За свой счет, да.

— Но мы не сможем… вы не сможете получить для них визу.

— Это почему же? Позвоню командору, и решим вопрос, только и всего.

— Командору?

— Муаммару Каддафи.

— Вы можете вот так запросто говорить с Каддафи? — недоверчиво сказал Никонов.

— Не только могу, но и говорю. Вчера он мне звонил. Поздравлял с тем, что я вышел на первое место. Пожелал так держать. Он мой болельщик, Муаммар. И командор Ордена Капитанов Ливийской Революции. А завтра я ему позвоню. Самое обыкновенное дело. Так что виза мне не нужна, если честно. Просто для порядка сказал. Чтобы посольство могло в план себе поставить. Но не можете, значит, не можете.

— Я должен проконсультироваться.

— Разумеется, Егор Степанович, разумеется.

И атташе пошёл на автобус. Экономия валюты.

А мы, я, Лиса и Пантера, отправились на пристань. Покататься по озеру. Погода хорошая, солнышко светит, птички летают, рыбки плещутся, отчего бы и не покататься. Утром два часа позанимались с месье Жаном, сейчас вот поговорил с атташе посольства. Сделал дело — и гуляй, не задерживайся.

Катаемся на пароходике. Небольшом, но симпатичном. Озеро не слишком большое, не Байкал. Но и не маленькое. Отсюда, с воды, и Биль, и остальные городки кажутся пряничными. Вот придёт великан с гор, и откусит!