Фарватерами флотской службы
Шрифт:
Одним из первоочередных мероприятий, осуществленных мною на первых порах, было усовершенствование дежурно-вахтенной службы. Офицеры штаба в обязательном порядке проверяли организацию борьбы за живучесть корабля только силами вахты и дежурной службы. Практиковались также внезапные вызовы экипажей на лодки по тревоге в ночное время. В условиях сложного базирования и непростой ледовой обстановки такие меры крайне необходимы.
Но главные усилия были все же сосредоточены на проведении боевой подготовки в море. Только в море можно по-настоящему отшлифовать действия экипажей. Вот почему в те годы я редко находился на берегу. Я любил "щуки" и очень хорошо знал их. За годы флотской службы уже в третий раз вплотную сталкивался
Но шло время, и приходилось констатировать, что лодки серии Щ устаревали. На вооружение отечественного Военно-Морского Флота поступали новые корабли, значительно превосходившие по всем тактико-техническим данным наши старые "щуки".
Да, все меняется. И наступил день, когда наших дорогих старушек пришлось списывать в металлолом. Специальная комиссия, тщательно обследовав их состояние, вынесла окончательный приговор: "К дальнейшей эксплуатации непригодны".
Мне было приказано вести их к месту последней стоянки. Никогда не забуду это скорбное плавание. Вытянувшись в кильватерную колонну, мы следовали по грохочущему штормовому океану в порт, где наши "щуки" должны были разрезать на металл. Я находился на головной подводной лодке.
На душе было муторно. И не только потому, что нас швыряло штормом из стороны в сторону, но и потому, что тяжело было расставаться с кораблями.
О многом передумал я в том походе. Вспомнил, как впервые ступил на борт своей первой "щуки", вспомнил о походах в огненной Балтике, о счастливых минутах атак и о тяжких часах борьбы за живучесть лодок. Это были надежные корабли, выдерживавшие тяжелые повреждения. Перед мысленным взором пронеслись океанские плавания и все эпизоды, связанные с командованием не одной, а последовательно несколькими лодками серии Щ, которые действовали на многочисленных учениях.
Припомнилось все, что знал о создателе этих легендарных кораблей, о конструкторе первых советских подводных лодок - лауреате Государственной премии, докторе технических наук, профессоре Борисе Михайловиче Малинине...
Свою жизнь он связал с морем и с кораблями еще в 1907 году, когда поступил на кораблестроительное отделение Политехнического института в Петербурге. Сильно бедствовал, потеряв родителей. Чтобы добыть средства для жизни, работал во время каникул на Путиловском заводе, плавал кочегаром на торговых судах, на них же совершил длительный поход из Одессы на Дальний Восток.
В 1926 году Совет труда и обороны утвердил программу строительства новых боевых кораблей, в том числе и подводных лодок. Создается конструкторское бюро, возглавлять которое по праву доверено Малинину. В крайне сжатые сроки бюро решило ряд сложнейших теоретических и технологических задач. И вот в марте 1927 года закладываются первые три лодки серии Д - по имени головной, которую назвали "Декабристом". Затем,бюро стало разрабатывать лодки серии Л ("Ленинец"), по тому времени уникальные корабли. Они имели не только артиллерийское и торпедное оружие, но и были способны производить минные постановки. Кстати, на Балтике и на Севере на минах, поставленных с "ленинцев", подорвался не один вражеский корабль. Третья серия и была серией знаменитых "щук", которые по праву считались одними из наиболее удачных лодок времен второй мировой войны.
Малинин в числе первых пришел к выводу, что с появлением радиолокации время дизельных подводных лодок фактически прошло. Предсказав конец эпохи дизельных подводных лодок времен войны и по их техническим возможностям, Малинин сделал вывод о возможности создания атомного подводного флота.
Как известно, первые атомные подводные лодки появились в середине пятидесятых годов. Но еще в 1947 году Борис Михайлович Малинин писал: "Если считать, что в недалеком будущем возможно появление сверхмощных двигателей, питаемых внутриядерной (атомной)
После ошвартовки к заводскому причалу экипажи были построены на берегу. Я обошел строй, сердечно поблагодарил матросов, старшин, мичманов и офицеров за службу, пожал всем руку. А когда направился с территории завода на выход, на всех лодках вдруг загудели тифоны. "Щуки" как бы прощались со мной. И было от чего сжаться сердцу...
Вскоре приказом главнокомандующего ВМФ я был назначен командиром части подводных лодок, находившейся в одной из удаленных баз.
С тех пор прошло 30 лет, но я и сегодня с удовольствием вспоминаю это замечательное время. Все было интересным и новым, начиная с самих лодок, отличавшихся от знакомой мне "малютки" военного времени и водоизмещением и вооружением. Это были замечательные корабли, с большой скоростью хода и исключительно маневренные. Единственное, чего не хватало на них, так это радиолокации, что затрудняло плавание в тумане.
Техническое состояние кораблей, по докладам моего однофамильца начальника штаба капитана 2 ранга С. Г. Егорова, начальника политотдела капитана 3 ранга К. И. Швецова, а также флагманских специалистов, оказалось превосходным. Но командный состав отличался молодостью. Офицеры даже не были допущены к самостоятельному управлению лодками. Поэтому предстояла еще большая работа.
Международная обстановка в то время была сложной. Накал "холодной войны" не снижался. А в отдельных районах земного шара вовсю полыхал пожар горячей войны. Шли жестокие бои в Корее, в Индокитае. Агрессивные устремления империалистов США становились все масштабнее.
Вполне естественно, что в этих условиях наша партия и правительство проявили особую заботу об укреплении обороноспособности государства. В строю советского Военно-Морского Флота становились новые корабли, в том числе и подводные лодки, предназначенные для действий на морских и океанских театрах. Готовить командиров и экипажи для таких лодок и было поручено нашей части.
Первым, с кем мне предстояло работать рука об руку, был капитан 3 ранга Константин Иванович Швецов, образованный политработник и скромный, уравновешенный человек. Политработу он знал хорошо и пользовался большим авторитетом у личного состава. Особое внимание он уделял молодежи. Константин Иванович любил повторять вычитанную где-то фразу: "Искусство старения заключается в том, чтобы быть для молодых опорой, а не препятствием, все понимающим учителем, а не соперником". Этот принцип мы с замполитом применяли и в воспитательной работе с офицерами.
В те дни выдвигалась задача совершенствовать использование подводных лодок не одиночно, а в составе групп. Страстным пропагандистом групповых боевых действий подводных лодок на Тихоокеанском флоте был контр-адмирал Лев Петрович Хияйнен, командующий подводными силами ТОФ, а впоследствии начальник кафедры в Военно-морской академии.
Некоторые его идеи не были осуществлены (они опережали свое время), однако все то, что соответствовало тогдашнему уровню техники и вооружения, мы с успехом использовали в боевой подготовке. При отработке действий командиров подводных лодок основное внимание уделялось их практическому обучению в море, в условиях, максимально приближенных к боевым. С этой целью был создан противолодочный рубеж по типу балтийских, которые нам приходилось преодолевать в войну. Здесь находились противолодочные сети и мины. Мины были учебными, без взрывчатки, но сам факт их присутствия оказывал определенное психологическое воздействие на экипаж, и в первую очередь на командиров кораблей, которым в процессе, выполнения многочисленных вводных о полученных боевых повреждениях предписывалось форсировать эти рубежи.