Фасциатус (Ястребиный орел и другие)
Шрифт:
(Хорасанская сказка)
«27 апреля…. Двигаясь вниз по Сумбару, в тугаях около совхозной фермы с простым туркменским названием «Комсомол», нашел огромную колонию черногрудых воробьев (похож на обычного городского, но с черной грудкой).
Во всей округе стоит непрекращающийся гвалт тысяч птиц. Идет строительство гнезд: из зеленых стеблей травы птицы повсеместно вяжут на кустах сферические гнезда с круглым боковым входом. Зеленая трава гибкая, удобна для строительства, а потом высохнет и гнездо превратится в легкую, прочную, упругую и надежную постройку, защищающую и от палящего
Ежесекундно от колонии на соседнее поле струится непрекращающийся поток птиц, летящих за материалом для гнезд, а им навстречу - такой же поток птиц, несущих в клювах длинные зеленые травинки. От реки к полю летят просто воробьи, а от поля к реке - воробьи с зелеными усами».
САКСЕТАНИЯ КОПЕТДАГСКАЯ
Перевернув по дороге… не менее тысячи камней, мне удалось найти лишь нескольких жучков и мурашек, но и те были мертвыми…
(Н. А. Зарудный, 1916)
Такого страшилища мне нигде и никогда не доводилось видеть!…Я должен непременно узнать, что он здесь делает и где его обиталище…
(Хорасанская сказка)
«5 мая. Привет, Чача!
Пишу на Сюнт–Хасардагской гряде - прямо на камнях, где остановился, возвращаясь из маршрута.
Спускаясь вниз по сухому щебнистому склону, вдруг попал на зыбучий его участок и медленно пополз вниз, увлекая за собой камни в метре вокруг. Потерял равновесие и сел на еще ползущую вниз щебенку, лениво переводя дух и решив осмотреться, благо никуда не тороплюсь.
На северном склоне хоть и нет густой тени, но все же не так жарко, как на прямом солнцепеке. Решив немного посидеть, посмотрев на округу в бинокль, я стащил с себя лямку саквояжа и поставил его рядом на камни. И в этот самый момент один из обломков щебенки вдруг отскочил от меня на полметра.
Честно говоря, даже будучи от природы субъективным идеалистом, я все же не люблю, когда камни сами по себе прыгают… Смотрю - ничего. Присматриваюсь внимательнее и вдруг вижу, что один из кусков щебня привстает на толстеньких ножках и медленным основательным шагом направляется в противоположную от меня сторону… Саксетания!
Среди всех саранчовых, от певучих сверчков и длинноусых кузнечиков до огромной всепожирающей саранчи, саксетания - мой любимый зверь. Представь себе серо–коричневого кузнечика сантиметров пять длиной, без крыльев и без усов; тяжеловесного, корявого; с мощным бизоньим горбом, с толстыми ногами; с шершавыми покровами, по цвету и текстуре точно напоминающими кусок щебенки, и ты получишь это удивительное насекомое, обитающее только в Копетдаге.
Во всем облике этого копетдагского эндемика отчетливо просматривается такая основательность, устойчивость и неторопливость, что, глядя на него, невольно чувствуешь, | что это создание ощущает себя весьма уютно на этом неуютном склоне.
Обитая в засушливых горах, саксетания великолепно приспособилась к этим негостеприимным условиям: внешний вид в точности соответствует виду окружающих камней, если она не двигается, то и в упор не отличишь (даже сидя, она умудряется расположить тело так, чтобы ее не выдала падающая от солнца тень).
У самца, которого я держу в руках, внутренние части задних ног ярко–синие;
Неравнодушен я к этому виду: уж больно особое существо;, да и живет только здесь, что невольно создает у меня ощущение особого с ним родства. А с другой стороны - тоже ведь своего рода саранча; наловить да поджарить. С нас станется, еще и в ресторанах будем подавать «уникальное национальное блюдо из краснокнижных эндемиков».
Как у Зарудного: «В годы обильного своего появления саранча может доставить быстро приготовляемое, жирное и лакомое блюдо. Его делают таким образом: у пойманных насекомых обрывают крылья и ноги, оставляя, однако, задние бедра; затем еще живыми, бросают в котел и, посыпая мелко истолченной солью, пекут в нем, все время помешивая палкою. По вкусу и запаху саранча, изготовленная так, напоминает наших речных раков… Что касается до меня, то я всегда с большим удовольствием разнообразил (этим кушаньем) свой стол. Белуджи… пекут саранчу просто в горячей золе».
Да–а… Интересно, что у Муравских дома сегодня к ужину?.
Саксетания копетдагская. Может, и мне псевдоним взять: П–в-Копетдагский? По–моему, шикарно. Насекомое ушло по своим насекомьим делам, уже и не найти. Мне тоже нечего рассиживать, домой-то еще пилить и пилить.
Военному, Ленке и Эммочке привет!»
ВНИЗ ГОЛОВОЙ
Объясни нам все это, если можешь…
(Хорасанская сказка)
«7 мая…. На глинистом обрыве из трещины торчит голова очень маленькой ящерицы. Я не специалист, поэтому мне легко что-то кажется необычным, я сажусь на камень и начинаю наблюдать. Через секунду ящерица меняет позу, и я вижу на лапе широкие уплощенные пальцы - это геккон. Группа для любого зоолога особая; каждый читал в детстве об этих уникальных пальчиках с миллионами микроскопических ворсинок, позволяющих бегать даже по вертикальному стеклу и по потолкам.
Сижу смотрю, никуда не тороплюсь. Интересно, почему здешние гекконы не кричат? Ни разу не слышал. Тропические виды резко рявкают необычным для ящериц образом. Я так вообще уверен, что название «геккон», «гекко» - звукоподражательное, имитирующее их крик.
Геккон мой выскакивает из своего укрытия целиком, пробегает сантиметров двадцать, хватает что-то мне невидимое и вновь замирает неподвижно, но я уже могу разглядеть его целиком, вместе с кольцами жестких шипиков на хвосте: это колючехвостый геккон!
Хо–хо! Я знаю, по крайней мере, несколько герпетологов, которые позавидовали бы мне сейчас черной завистью: это - редкость. Хотя как знать, может, просто не искали достаточно внимательно?
Иногда, наблюдая такое, невольно задумываешься о том, как важно, чтобы на каждый интересный объект или проблему нашелся интересующийся ими человек. Уж, казалось бы, кто только и чего только не изучает, а все равно неизученного больше, и ни конца ему не видно, ни края. Может, и с этим колючехвостым лилипутом так же?