Фата моргана
Шрифт:
— Траулер на радиозапрос не отвечает! — доложил капитану вахтенный офицер.
— Значит, точно браконьер, — заметил капитан. — Поднять сигнальный флаг!
Приказ был выполнен. В ответ на суденышке поднялся флажок с двумя вертикально расположенными прямоугольниками, желтым и синим.
— Вот хитрецы, — усмехнулся капитан.
— Что это обозначает?
— "Пытаюсь установить связь", — пояснил Анатолий, — это они намекают нам, что у них радиостанция сломана!
До цели оставалось не более двух кабельтовых, и я попросил у Анатолия бинокль. Суденышко показалось мне знакомым. Бог ты мой, да этого просто не может быть! Надпись,
Капитан взял в руки микрофон, и над волнами загремел его голос, многократно умноженный трансляционной установкой.
— Береговая служба российской федерации. Приказываю немедленно остановиться, лечь в дрейф, и приготовиться к осмотру!
Капитан несколько раз повторил приказ на английском, японском, и китайском языках. Минут через пять траулер лег в дрейф.
— Осмотровой группе приготовиться!
От нашего корабля отошла лодка, в которой находилось шестеро моряков. (Старший офицер, четыре матроса, и представитель государственной морской инспекции, как пояснил Анатолий.) Как только лодка приблизилась к цели, траулер внезапно дал полный ход.
— Вот зараза, — выругался капитан, — в кошки-мышки играть задумали!
Подобрав лодку с осмотровой группой, мы снова бросились в погоню.
— Неужели они думают, что им удастся уйти от нас? — удивился я.
— В центре Охотского моря есть участок , который совсем недавно считался нейтральной зоной. Похоже, что браконьеры стремятся именно туда, — и Алексей усмехнулся, — вероятно, они не в курсе последних новостей. Совсем недавно мировое сообщество согласилось считать эти воды российскими, так что это им не поможет!
Над волнами снова загремел голос капитана:
— Приказываю немедленно лечь в дрейф, в противном случае будет открыт огонь!
Этот приказ не был выполнен. Капитан приказал открыть предупредительный огонь из пулемета. Пули просвистели над палубой и траулер снова лег в дрейф.
— Осмотровой группе приготовиться!
Дальнейшие события оказались для нас полной неожиданностью. Как только моряки поднялись на борт, суденышко снова двинулось вперед. Наших моряков на палубе не было. Неужели китайцы взяли из в заложники?
Положение становилось серьезным. Капитан связался с береговым начальством и доложил обстановку. Выслушав указания, он приказал вахтенному матросу отвести гражданских лиц в каюту, и снова взял в руки микрофон:
— Приказываю вам остановится, или я открою огонь!
Проводив Полину, я вернулся в рубку, стараясь не привлекать к себе внимания. Впрочем, сейчас капитану было не до меня:
— По кормовому срезу судна, огонь!
На баке загремела скорострельная артиллерийская установка, выстрелы которой практически сливались один звук. Цель стрельбы была достигнута. После нескольких очередей траулер потерял ход.
По распоряжению капитана на судно была высажена боевая группа с оружием в руках. Подрабатывая винтами, " Геннадий Невельской" держался на максимально близком от траулера расстоянии. Ствол артиллерийской установки был развернут
Сезон добычи крабов еще не наступил, но несмотря на это, в трюмах были обнаружено более десяти тысяч живых особей, крабовые ловушки, и около тонны минтая в качестве наживки. Многие члены экипажа не были занесены в судовую роль, а трое из них вообще не имели паспортов моряка.
С учетом этих обстоятельств, а также сопротивления, оказанного пограничникам, было решено отконвоировать браконьерский траулер в Петропавловск-Камчатский, для проведения разбирательства. Сделать это было нелегко. Во время обстрела снарядами была повреждена винто-рулевая система, и судно практически потеряло ход.
Море было спокойным и капитан решил, что мы будем осуществлять буксировку лагом. Этот способ был выбран для того, чтобы было легче осуществлять контроль над браконьерами, от которых можно было ожидать чего угодно.
Наши матросы завели на траулер концы канатов. Для сохранности обоих судов, на борт корабля прикрепили несколько кранцев, сделанных из старых автомобильных покрышек. Моряки выбрали канаты, и скоро наш катер был намертво пришвартован к судну-нарушителю. Капитан приказал усилить судовую вахту, и конвой двинулся на юг. До Авачинской бухты нам предстояло пройти около семисот морских миль.
После того, как инспектор уговорил китайцев подписать протокол, пограничники выпустили крабов в естественную среду обитания. Обстановка была напряженной, и находиться на арестованном судне было некомфортно. Команда траулера не испытывала недостатка спиртных напитков, и поведение пьяных китайцев было агрессивным. Один из членов экипажа, кривляясь, кинул в пограничника пустую бутылку:
— Эй, русский парень, граница на замке, давай, давай. Мы вашего Мухтара давно съели!
Я пристально разглядывал в бинокль китайцев на палубе траулера. Одетые в камуфляж, они казались мне похожими друг на друга, и опознать кого-либо из них не представлялось возможным.
Если Дуня действительно находится на этом корабле, то он тоже может узнать меня. Я был свидетелем преступлений, которые совершил китаец, и в этом случае представляю для него определенную угрозу. Заметив меня, китаец мог решить эту проблему одним метким выстрелом, и доказать, что стрелял именно он, будет уже некому.
Я решил прекратить пустое времяпровождение, ради которого я оставил Полину в одиночестве, и вернул бинокль его хозяину.
"Какая мне разница, есть на этом корабле бывший повар? Даже если он там, то мне все равно ничего не угрожает!" — внушал себе я, но странное чувство тревоги все равно не покидало меня.
Ночью мне приснился улыбающийся Дуня, с огромным ножом в руке, — мой испуг был таким сильным, что я долго не мог заснуть снова.
На траулере была поломана холодильная установка, и минтай в трюме начал издавать неприятный запах. Воспользовавшись ночной темнотой, китайцы попытались выбросить из трюмов рыбу, которая являлась вещественным доказательством. Успокоить команду удалось лишь после предупреждения о возможном применении оружия. Вонь из трюма усиливалась, но наш капитан разрешил освободить трюмы, только после того, как был подписан соответствующий акт.