Fatal amour. Искупление и покаяние
Шрифт:
— Ступай, — склонился к её уху Серж. — Пользуйся случаем, — слегка подтолкнул он её в спину.
— Я верну вам вашу сестру в целости и сохранности, господин адъютант, — повернулся к Ракитину Куташев.
— Я вам доверяю, князь, — наклонил голову Ракитин.
Опираясь на предложенную руку, Марья проследовала за князем. Беспокойно оглядываясь по сторонам, она замедлила шаг, когда поняла, что Куташев ведёт её именно к тому столу, за которым сидели князь Анненков, Ирина и Ефимовский. Николай отодвинул для неё стул подле Ефимовского, а сам сел с другой стороны.
— Шампанского? — поинтересовался он, заметив скованность девушки.
Марья робко кивнула, и князь
— О, довольно, — улыбнулась она. — Мне не осилить столько, — кивнула Марья на блюдо.
После второго бокала смущение её пошло на убыль. Она прислушивалась к разговорам, отвечала, ежели её спрашивали, улыбалась вполне пристойным шуткам господ офицеров. Ежели бы ещё не кислое выражение лица графа Ефимовского, Марья ощущала бы себя вполне довольной и счастливой. За время ужина Андрей ни разу не заговорил к ней и вообще старался не поворачиваться в её сторону. Ежели бы не присутствие княжны Гагариной, князя Анненкова и предупредительного и внимательного князя Куташева, Марья, наверняка, пала бы духом.
Прислушиваясь к тому, что говорила Ирина, mademoiselle Ракитина немного подалась вперёд. Веер из слоновой кости, подарок Сержа на Рождество, соскользнул с её колен и упал на пол со стороны Ефимовского. Андрей даже бровью не повёл, а более никто и не заметил. Прикусив губу, Марья раздумывала над тем, как ей следует поступить: подозвать официанта и попросить его поднять веер, или же самой постараться незаметно наклониться и достать безделушку.
Улучив момент, когда ей показалось, что никто на неё не смотрит, Марья быстро нагнулась и нащупала рукой веер. Выпрямляясь, она едва не вскрикнула, когда рука Андрея перехватила её запястье, совсем, как в доме Гагариных. Но на этот раз Ефимовский не стремился причинить ей боли, его большой палец тихонько погладил тыльную сторону её ладони сквозь тонкий атлас перчатки. Не глядя на неё, он продолжал начатый разговор с каким-то господином в гражданском мундире и Андреевской лентой через плечо.
Опустив под стол вторую руку, Ефимовский забрал веер из её судорожно сжатых пальцев и положил к себе на колени. Андрей переплёл пальцы девушки со своими, и всё это не прерывая разговора, улыбаясь собеседнику и не поворачивая головы.
Марье казалось, что она тает подобно восковой свече от жаркого пламени. Улыбка не сходила с её лица, и она прибывала в том блаженном состоянии, когда ничего не видишь и не слышишь вокруг.
Ужин подходил к концу. За ним должна была последовать вторая часть бала, открывавшаяся котильоном. Как по команде, все поднялись из-за стола, как только из столовой вышли императорская чета со свитой. Мужчины, предлагая дамам руку, повели своих спутниц в бальную залу. Куташев повернулся к Марье Филипповне, но встретившись взглядом с Ефимовским и обратив внимание на то, как он сжимал руку девушки, улыбнулся и откланялся.
Направляясь в сторону бального зала, Андрей резко свернул в проход между колонами, где виднелась неприметная дверь, увлекая за собою Марью.
— Куда вы меня ведёте? — ошеломлённо спросила она, входя за ним в полутёмный коридор.
— Вам разве никогда не хотелось взглянуть на зимний сад императрицы? — улыбнулся в ответ Ефимовский, замедляя шаг.
— Но разве это прилично? — усомнилась Марья.
Андрей не ответил. Хорошо знакомый с расположением дворцовых покоев, он быстрым шагом шёл по коридорам и лестницам, не выпуская руки девушки так, что ей приходилось
— Андрей, прошу тебя, остановись, — задыхаясь, попросила она, когда ощутила под своей спиной мягкий бархат кушетки.
Ефимовский поднял голову, глядя ей в глаза потемневшим взором.
— Не могу, — шёпотом отвечал он, вновь склоняясь к ней.
Его пальцы нащупали крючки на бальном туалете. Расстегнув несколько верхних, Ефимовский потянул вниз лиф платья, обнажая белые гладкие плечи.
— О Боже! — выдохнула Марья, ощущая, как его рука легла на освобождённую от корсета грудь.
Она дрожала мелкой дрожью, от каждого поцелуя, обжигающего обнажённую кожу плеч и груди. Ощущения доселе неведомые, но невыносимо приятные туманили разум. Марья отвечала на его поцелуи, сама обнимая его за шею, ероша тёмные волосы на затылке.
Чьи-то осторожные шаги нарушили тишину. Кто-то тихонько кашлянул совсем рядом за пышным кустом азалии.
— Андрей, — услышали они голос Куташева. — Ракитин потерял свою прелестную сестрицу.
Ефимовский выпрямился, сел на кушетке и, ухватив Марью за руку, поднял её. Быстрая улыбка скользнула по его губам, а после он развернул её спиной к себе и принялся застёгивать платье.
— Nicolas, чёрт возьми! Как ты нас нашёл? — шёпотом спросил он.
— Не в первой, — послышался смешок из-за куста. — Я ухожу, — хохотнул Куташев. — Попробую задержать его в зале, пока он не переполошил половину дворца.
Слушая князя, Марья сгорала от стыда. Она сама только что подтвердила свою репутацию легкодоступной порочной девицы. Видимо, Куташев, даже не был удивлён, а стало быть, знал о ней довольно много. Зная, что без помощи Ефимовского ни за что не найдёт дорогу обратно в бальную залу, mademoiselle Ракитина покорно поплелась за ним.
— Мари, вы можете идти быстрее? — недовольно бросил он.
— А разве теперь вы не должны сделать мне предложение? — остановилась она, чувствуя, как глаза наполняются слезами.
— Неужели? — остановился Ефимовский насмешливо глядя на неё сверху вниз. — И что, все, кто пользовался вашей благосклонностью, делали вам предложение? — осведомился он, не скрывая сарказма.
— Вы мне отвратительны, — прошипела она, вырывая у него руку.
— Жаль, могли бы превосходно провести время, — отозвался Андрей.
Наклонившись, он поправил белый розовый бутон, который уже почти вывалился из её причёски, и вновь взяв её за руку, потащил в сторону бального зала. Остановившись за колонной, Ефимовский подтолкнул её к дверям.
— Я зайду с другой стороны, — пояснил он.
Высоко вскинув голову, стараясь не проронить ни слезинки, Марья ступила в бальную залу, но, не удержавшись, обернулась. Андрея уже не было в коридоре. Пробираясь вдоль стены, она выискивала глазами Сержа и заметила его в компании князя Урусова и княжны Натальи. Проходя мимо зеркала, она ужаснулась тому, как выглядит. Зацелованные губы ярко выделялись на бледном лице, причёска её была в полном беспорядке, но более всего её огорчило то, что потерялся жемчужный кулон, подарок отца на её семнадцатилетние. Видимо, он остался на той злополучной кушетке в зимнем саду, но она ни за что бы не решилась пойти его искать. С потерей придётся смириться.