Фатальная ошибка опера Федотова
Шрифт:
– Я закончила, – констатирует она факт, – могу быть свободна?
– Ага… – глупо моргаю я, а Корниченко, не будь дурак, тут же срывается с места:
– Подвезти тебя, Асенька?
– А ты еще не закончил, Корниченко, – вмешиваюсь я в его брачные танцы.
– Закончил тоже!
– Нет. У меня для тебя еще поручение.
– Для ваших поручений есть сержанты с вашего отдела, товарищ капитан.
– Ну, ты же для чего-то толкался тут битых два часа, хотя это дело ваши сразу нам подарили. Значит, явно
Я шагаю прямо на него, вынуждая двигаться в сторону двери.
Смотрю жестко, предупреждающе. Попробуй сейчас возбухни, урода кусок. Отправлю перерывать архив в поисках похожих дел. А он у нас не весь оцифрован!
Захарова идет следом за мной, и ее присуствие ощущается очень четко, буквально вся спина горит.
Она, что ли, глазами прожигает, пока не вижу?
Резко поворачиваюсь, натыкаюсь на прежний пустой кукольный взгляд.
Эй ты, манекен ходячий, куда мою Захарову дела?
В подъезде торможу, даю надутому Корниченко ценные указания с применением матерных аргументов, давлю, короче, своим положением, как могу.
И в пылу свершения справедливой мести упускаю момент, когда Захарова исчезает из поля зрения.
До конца дежурства больше мы с ней не сталкиваемся, хотя еще пару вызовов отрабатываем, но как-то так получается, что она уже завершает к тому времени, когда я приезжаю. Или наоборот.
И это дико странно. Обычно Захарова делает все, чтоб мы оказались в одном помещении как можно дольше. Знает, мелкая дрянь, как меня клинит, чувствует, и пользуется этим вовсю.
А тут…
Чудеса на виражах…
Интересно, надолго ли ее хватит?
Думаю, что нет.
Черт, была бы возможность, я бы даже ставку на это сделал. В свою пользу, естественно…
Глава 10
– Вовчик, ты чего такой бледный?
Я давлюсь от неожиданности блином, кашляю, затем поднимаю взгляд наверняка красных, как у вампирюги, глаз на младшую сестренку. Заботушка, блять, мелкая. Очень вовремя!
– Сынок, все в порядке у тебя? – тут же, вполне закономерно, начинает хлопотать вокруг меня мама, – ты и в самом деле бледненький… Температура, может?
На лоб мне ложится прохладная ладонь, и я невольно подаюсь вперед, подставляясь под ласку. Потому что ты можешь быть хоть сто раз крутым опером и нереальным суперменом, но мама… Она и есть мама.
– Нормально, мам… – мычу я, прокашлявшись, наконец, – подавился…
Мама внимательно осматривает меня, легко гладит по голове, прикрываю глаза от кайфа… И ловлю на себе насмешливый взгляд мужа сестренки, Немого.
Блять…
– Все хорошо, мам…
– Я все же градусничек принесу сейчас, температуру тебе…
Мама, больше не слушая моих возражений о том, что все в порядке и не надо,
– Готовь жопу, Вовчик.
Кошусь на него злобно, а Алька хмурится, стучит ладошкой по деревянной башке своего недоумка-мужа, а затем поворачивается ко мне и непонимающе хлопает ресницами:
– А почему?..
Слово “жопа” моя принцесса-сестричка знает, конечно, и даже употребляет, но, завтракая за столом в доме родителей, явно считает это неуместным.
– Ну так градусничек же… – поясняет непонятно, по какой причине, разговорившийся Немой, – его в задницу вставляют… – и добавляет с нескрываемым наслаждением, – младенчикам.
Делаю себе пометку при следующем спарринге уронить этого урода пару раз головой о пол, чтоб мозги сотряслись и нашлись, наконец-то, в черепушке, и отворачиваюсь. Молча.
Смысла лаяться с ним нет, тем более, что мама скоро придет, вопросы начнет задавать… А ей не надо знать о некоторых особенностях наших с Немым отношений. Она до сих пор не в курсе, что мы раз в неделю, а то и чаще, друг другу рожи чистим с нескрываемым наслаждением.
– Дурацкая шутка, – комментирует моя сестренка, сурово поджав губки и сердито сверкнув глазками, и я откидываюсь на спинку стула, забрасываю в рот зубочистку и готовлюсь наблюдать незабываемое фрик-шоу: “Сконфуженный Немой выпрашивает прощения у принцессы Альки”.
Правда, есть у меня подозрения, что, когда они наедине это шоу репетируют, то роли чуть-чуть другие, да и сама мизансцена чуток меняется, но на эту тему думать упорно не желаю. Сестра, все же.
И без того, когда узнал, что она с Немым спит, чуть в окрошку не покрошил урода… А потому что нехер своими грязными лапами лезть к моей маленькой чистой сестренке. Не достоин ее, придурок. Ее никто не достоин. И прежний ее женишок тоже не был, каким бы сахарочком ни смотрелся, а уж Немой, с его каменной уголовной рожей и повадками гоблина, вообще мимо…
Но любовь зла, и Алька на себе эту поговорку прочувствовала по полной программе.
Проявила слабость, подпустила к себе этого козла, а он, не будь дураком, сходу понял, что за бриллиант моя сестричка, и вцепился в нее с такой силой, что даже отцу не удалось оторвать. А уж он у нас в семье главный дока по отрыванию чужих конечностей… И в прямом смысле тоже.
Немой стал членом семьи, а мы с Мишком теперь развлекаемся, периодически наблюдая, как наша мелкая сестричка (и когда только вырасти успела, вроде, вот только-только в первый класс ходила, и бантики на голове больше этой самой головы были) строит здоровенного двухметрового лосяру… Очень прикольно это выглядит всегда, удовольствие одно наблюдать. И радоваться, что у нас с братишкой, несмотря ни на что, хребет-то покрепче будет. Не переломишь шпилькой.
Конец ознакомительного фрагмента.