Фаталуния
Шрифт:
— Пусть будет проклят этот трон! — с яростью и непривычной силой в голосе, обычно хрипловатом и тихом, вскрикнул принц. — Пусть будет проклят весь этот город! Я не хочу быть его королем!
Он резко повернулся спиной к трону и, отшвырнув еще один стул, за который нечаянно зацепился ногой, быстрым широким шагом направился к выходу. Тяжелая дверь громко хлопнула, когда он вышел, а по стене от двери поползла тонкая трещина.
Ростик какое-то время не мог оторвать взгляда от этой двери, каждой клеточкой своего тела и сознания
— Ростик, — вдруг позвал кто-то.
— А? — отозвался Ростик, резко оборачиваясь, и тут же увидел перед собой Тарханкута, за спиной которого снова был внутренний двор полуразрушенного замка.
Ростик резко повернул голову назад и убедился, что тронный зал Фаталунского замка исчез.
— Теперь ты понял, что произошло? — негромко спросил Тарханкут.
Ростик сдавленно кивнул и с огромным трудом выдавил из себя:
— Принц сам проклял свой город. Это было его желание. Оно исполнилось, потому что у этого желания была очень большая сила.
Тарханкут глубоко вдохнул и, тяжело выдохнув, на пару секунд прикрыл веки, словно подтверждая, что догадка Ростика верна.
Ростик сидел на скамье старой беседки. Напротив него сидел Тарханкут и выглядел так, словно ждал, какой следующий вопрос ему задаст Ростик. Но мальчик был настолько ошеломлен увиденным, что даже не знал, о чем тут можно спрашивать. Хотя один вопрос все же вертелся у него на языке, и, не выдержав, Ростик задал его:
— Значит, я должен стать королем Фаталунии? Или… — он с надеждой задержал дыхание — уж слишком его пугала мысль стать королем Проклятого Города, — …или вы знаете, как мне найти Дрю?
Тарханкут тяжело вздохнул.
— Видишь ли, Ростик, даже если я и смогу тебе помочь найти девочку — а я не говорю, что могу это сделать! — то неужели ты думаешь, что принц остановится? Неужели полагаешь, что он не найдет другой способ заставить тебя сделать то, чего он хочет?
Ростик был подавлен.
— Но тогда, получается… я должен стать новым королем Проклятого Города? — дрогнувшим голосом спросил он.
Тарханкут отрицательно покачал головой.
— Это было бы самым неудачным решением.
— Но ведь вы же предсказали, что у Фаталунии будет новый король! — недоуменно воскликнул Ростик. — В Тайндаре написано, что у Змеевика появится новый хозяин, а у Города Проклятых новый король. И принц Дориан, он…
— Нет, Ростик, — остановил его Тарханкут. — Дориан истолковал мое предсказание так, как ему хотелось. И истолковал в корне неверно. У Фаталунии должен быть новый король, но не ты. Дориан же настолько одержим желанием избавиться от наследства своего отца, что просто выдал желаемое за действительное.
— Но тогда… — растерялся Ростик. — Тогда кто должен стать королем Фаталунии?
Тарханкут лукаво улыбнулся в бороду.
— Скажу тебе по секрету, что ответы на самые сложные вопросы всегда удивительно
Ростик застыл с раскрытым ртом. Ну конечно! Он и забыл, что Дориан всего лишь принц! На Фаталунию легло проклятие, и коронация так и не состоялась, говорил Мольфар. Но, тем не менее, Проклятым Городом правит принц Дориан как единственный законный наследник трона.
— Вот только он, по-моему, совсем не горит желанием из принца превратиться в короля, — удрученно пробормотал Ростик. — Ему и принцем-то быть не очень нравится.
— И тем не менее, — невыразительно пожал плечами Тарханкут. — Пока принц Дориан жив, никто другой не сможет занять трон, принадлежащий ему по праву рождения.
Ростик немного помолчал, а потом угрюмо произнес:
— А принц решил, что раз камень выбрал своим хозяином меня, то, значит, именно я и должен быть королем.
Тарханкут, мрачно нахмурившись, укоризненно покачал головой.
— Видишь ли, Ростик, принц думает, что он нашел выход, но на самом деле это тупик. Это даже хуже. То, что он задумал, не избавит от проклятия ни Фаталунию, ни его самого. Но если один из стражей Двенадцати Камней попадет под силу проклятия — оно передастся всему Ордену, потому что все двенадцать стражей связаны между собой чарами круговой поруки. Это был наш великий замысел — мой и еще трех магов, о которых ты, вероятно, слышал не раз.
— Казантипа Чернокнижника, Сарыча Златотканого и Перекопа Островитянина, — с легкостью вспомнил Ростик. — А что это был за замысел?
— О, все удивительно просто и в то же время поистине гениально! — оживившись, воскликнул Тарханкут. — Сила одного камня велика, думали мы, а если эта сила будет увеличена в несколько раз, то ей не будет равных. Но, для того чтобы эта сила действительно смогла стать Великой, она должна была быть неразрывной, и тогда мы решили связать камни чарами круговой поруки. — Тарханкут вздохнул. — Но, как видишь, у монеты всегда есть обратная сторона, и даже самые гениальные идеи имеют свои недостатки. Магия круговой поруки не делает исключений ни для добра, ни для зла. А потому — коснувшись одного стража, проклятие перекинется на всех.
— И тогда двенадцать городов останутся без защиты, — сказал Ростик. — Мольфар так сказал.
Тарханкут покачал головой.
— Не совсем так, Ростик. Не совсем так. Защита… Нет, все будет значительно хуже. Мир, о котором мы говорим, не просто находится под защитой Ордена. Точно так же, как камни связаны между собой, они — все вместе и каждый по отдельности — связаны с этим миром невидимыми, но неразрывными нитями. Сила камней питает этот мир. Если один страж умирает, камень ищет ему замену — нового наследника. Но проклятие… — Он на миг запнулся, но тут же продолжил: — Беда в том, что проклятие ляжет не только на стражей, но и на камни, и тогда…