Fate/distorted Night
Шрифт:
Слуга Кастер не вмешивалась до поры до времени и занималась лишь наблюдением. Она набрала достаточно информации об этой войне, сделала соответствующие выводы, и начала понимать ее особенности. Фиктивный Ассасин, истинный Ассасин, поглощающая тень, и Слуга с темной энергией, чья энергия похожа на энергию тени из озера.
– Достаточно вам хозяйничать на моей земле!
– взмывая в небо и продолжая обстрел, вскричала Кастер.
С другой стороны берега, куда пыталась отступить тень и новый Ассасин, приближалась другая
Конец интерлюдии
Комментарии автора.
*Локальный мем русского копьюнити FGO, взятый из русского перевода FSN, и который использовался в обсуждениях игры, когда игроки доставали из рулетки вместо Слуг эссенции с черными ключами Котомине Кирея.
Глава 6: взгляд в прошлое. Тело - мечей исток
– Ха-а, хаа... хаа... аххк. Ха...
Эмия Кирицугу резко поднялся с кровати, полностью заливаясь потом. Смерть. Четвертая Война Святого Грааля. Гибель Айрисфиль. Тьма, избравшая ее облик в качестве своего сосуда, имя которой Анхра-Манью. Присутствие этой тьмы он до сих пор ощущал за собой, словно она закралась в него, медленно, но верно доводя его организм до полного истощения.
Битва между магами во многом стала для него переломной. Его взгляды на добро и зло изменились слишком поздно, уже после того, как он сошёлся один на один с истинным воплощением Зла. После завершения войны, его совесть тяготил чудовищный груз, который со временем становился лишь тяжелее. Его методы решения проблем во времена юности были далеки от гуманных, и вряд ли бы кто мог назвать их добром, хотя для себя он четко прослеживал в них устойчивую на тот момент концепцию справедливости.
С тех пор он больше не принимал заказы как наемник, не занимался охотой на магов, и в целом старался скрыть свое существование от глаз "магической" общественности.
После Четвертой Войны за Святой Грааль не было и одной ночи, чтобы ему не снились кошмары. Эти кошмары он также принимал как малую часть такого искупления, которому он решил посвятить остаток своей жизни. Одной из форм этого искупления служил мальчик, который потерял свою семью из-за пожара, вызванного "исполняющим желания" Граалем.
Эмия Кирицугу растрепал себе волосы, накинул кимоно и вышел на веранду. Стоя у окна и достав из кармана в рукаве пачку сигарет с зажигалкой, он закурил, стараясь прогнать темные мысли.
Курил он всегда много, и мог бы запросто заработать множество сопутствующих этому способу релаксации болезней. Однако терять ему было почти ничего, и он чувствовал, что ему предписана еще лишь пара-тройка лет. Если смерть неизбежна - почему бы немного не порадовать себя? Он
Немного придя в себя, слушая, как поутру замолкают сверчки, он со спокойствием в сердце вошел обратно в дом.
Дома он услышал слабый, знакомый шум. Обретенное недавно спокойствие сняло так, будто его и не было. Он ускорил шаг и раздвинул дверь комнаты. Произошло то, о чем он и подумал.
– А, ааааа!.. Аа, ааа!
На футоне вертелся и кричал спасенный им несколько лет назад мальчик.
– Тихо, успокойся, Широ!
Он сдержал мальчика, чтобы тот меньше дергался, и, не сильно поднимая голос, попытался его разбудить.
Подобные вещи по утрам также происходили время от времени. Хотя с того события прошло несколько лет, мальчика, как и его приемного отца, по ночам не отпускали кошмары тех событий.
– Ну, ну же, что ты в самом деле? Это уже давно в прошлом, тихо, тихо.
Мальчик окончательно проснулся. Эмия успокаивал его, прижимая к себе. Немного побыв в таком положении, он отпустил его и прошел в угол комнаты. Он взял пару пилюль, налил воды из рядом стоящего кувшина и протянул Широ. Мальчик выпил лекарство, ничего не сказал, и только покивал ему в ответ, давая знать, что все хорошо.
Когда-то эти лекарства принимал и сам Кирицугу, чтобы прогонять дурные сны. В прошлом, до войны, они помогали ему, но эти кошмары были слишком настойчивы, и вряд ли бы от них можно было избавиться любым другим способом, кроме как через лоботомию - то есть, совсем никак. Содержимое этих капсул производил он сам, и потому никому доподлинно не было известно, что в них содержалось. На Широ они определенно имели эффект; в последние несколько недель он спал спокойнее, а приступы были намного слабее. Первые приступы были настолько эмоционально сильными, что он бился как безумный, чуть ли не калеча самого себя.
В первые годы жизни у Кирицугу, Широ был подавленным мальчиком, мало разговаривал и почти всегда ходил с хмурым видом. Понадобилось много времени, прежде чем его душевные раны начали заживать. Свою роль в этом сыграла и Фуджимура Тайга, внучка местного клана якудз, вожак которых жил по соседству с Кирицугу. После знакомства с ней он стал заметно жизнерадостнее и оживился в целом. У него начали появляться интересы, чего до этого не было замечено, и желание в чем-нибудь себя проявить.
Эмия тепло улыбнулся и открыл занавески.
– Ну что, начнем заниматься?
Прошлым вечером Широ пришел домой побитым. По его словам, группа мальчишек окружила одну девочку и приставала к ней. В суть конфликта Широ вдаваться не стал, а почти сразу встал на защиту девочки. В переговорах что-то пошло не так, и дело перешло к детскому рукоприкладству. По неутешительным результатам драки он заключил, что считает себя недостаточно сильным, и попросил Кирицугу помочь ему обрести силу. Ответ Кирицугу был следующим: