Фатум
Шрифт:
Мужчина задумчиво вертел кубик, думая о том, легла ли Дафна спать или еще нет. Жаль, что он так поздно спохватился: нужно было позвонить ей раньше, но он так замотался с этим невидимкой, что совершенно забыл про нее: как она там? Как продвигалось ее собственное задание? Ее задание. Ее задание??!
– Черт! – Кей смачно хлопнул себя по лбу и выругался: как он мог забыть?! Задание-то было общим: не только Ди, но и ему с Риверсом выдали аптечки с какими-то пилюлями, которые они должны были принимать, оказавшись на Земле… Надо же, у него это совсем вылетело из головы. Пусть он и не верил, что эти чудо-таблетки сработают, он согласился на эксперимент – ради Дафны. А теперь получалось, что он напрочь забыл о данном обещании… Да и вообще, в последнее время он стал забывать многое из того, что относилось к Эстасу и ордену. Его мысли практически полностью оккупировал невидимка. Как Кристиан ни пытался, он не мог понять мотивов его поступков, его логику, его цель. Чем ему могла помешать та несчастная женщина? Почему он крутился вокруг нее? Мужчина уже не раз перечитывал историю болезни Мэриан Абрамс, в надежде найти хоть что-то, хоть одну подсказку – тщетно. Кристиан оказался в тупике, что ужасно его злило,
Спрятав планшет обратно в карман, мужчина продолжил обход. Он и сам не заметил, как оказался в спальне Николь: погруженный в собственные мысли, он вынырнул обратно в реальность и обнаружил себя перед кроватью девушки с ее подушкой в руках – та валялась на полу. Одеяло постигла не менее суровая участь: его краешек служил девчонке в качестве подушки, а остальная часть была понижена в ранге и стала выполнять функции ковра – распласталась по полу у подножия кровати. Сама Николь, однако, представляла собой самое невероятное зрелище: развалившись поперек кровати в позе, имеющей больше общего с танцевальным «па», нежели со сном, она одной рукой прижимала к себе скомканную простыню (а, видимо, чтобы та не сбежала, закинула на нее еще и ногу), а второй рукой, свисавшей вниз с кровати, держала телефон. Тот был на зарядке: черный провод тянулся от дальней стены до кровати и был натянут практически до предела. Видимо, девчонка стала жертвой неудачной обстановки комнаты или непредусмотрительности персонала отеля: розетка располагалась слишком далеко от кровати, а провод, который им дали на ресепшене, оказался недостаточно длинным, чтобы компенсировать такое больше расстояние. Вот только зачем, черт возьми, ей телефон в такое время? Могла бы просто оставить его на ночь на тумбочке: зачем в постель-то его тащить?!
Помотав головой в неодобрении, совсем как нянька непоседливого ребенка, мужчина отключил зарядное устройство и положил его на тумбочку. Он бы и телефон забрал, но девушка так крепко в него вцепилась, что вскоре он оставил попытки отобрать его. Подумать только, даже когда спала, она была упрямой – самая настоящая ниса! По возвращении на Эстас Кей твердо намерился взломать базу толкового словаря, и вместо дефиниции слова «ниса» поставить фотографию Николь Этель Кларк!
Правда, ее упрямство не распространялось на подушку: ее она приняла без возражений. Мужчина хотел подложить ее девушке под голову, но Николь, смухортившись и пробормотав что-то нечленораздельное, вцепилась в нее всеми конечностями – как медведь в ствол дерева – и продолжила спать. Ребенок – ни больше, ни меньше. Зато пока она брала подушку в заложники, ее хватка вокруг телефона ослабла, и Кристину удалось его забрать. И не только его: в той же руке у нее был клочок клейкой бумаги. Придирчиво рассмотрев мобильник, Кей поджал губы – очередной громоздкий и бесполезный девайс: на Эстасе его ждали наручные часы, которые не только были гораздо меньше, но еще и мощнее. На бумажке же было что-то написано, но мужчина не мог в темноте разобрать, что именно. И хорошо, ибо, если бы он сразу понял, что держал в руках, он бы не сдержался, разбудил девчонку и наорал на нее.
Вернувшись в свою спальню, Кристиан включил побочные светильники и расправил находку: бейдж посетителя больницы. С сегодняшней датой. Черт! Эта чокнутая-таки снова ходила навещать няньку: на обратной, липкой стороне бейджа-пропуска остались черные волокна ее кофточки. Ходила и не потрудилась рассказать ему об этом! А он еще и удивлялся, почему утром ее так долго не было: она вовсе не просаживала деньги в магазинах, она поперлась в эту чертову больницу! В ярости сжав челюсти, Кей снова скомкал бумажку и метнул ее в стенку, дыша, как бык на корриде. Даже после того, как в ее квартиру вломились, даже после того, как он раскрыл ей все карты, она не удосужилась рассказать ему про свои похождения! Черт! Да ведь невидимка выследил вовсе не Кристиана, а ее! Эта сумасшедшая не только ослушалась его, врала ему прямо в глаза, но и привела с собой хвост! Дура малолетняя! Точно тигр в клетке, мужчина метался по комнате, время от времени замахиваясь кулаком на стены: как можно работать с человеком, который нарочно пускал все его старания в тартарары! Или для нее это – шутка? Очередное приключение в шпионском стиле?? Кей сжал челюсти. Это задание – его пропуск в совет ордена, и он не позволит этой малолетней землянке все испортить!
Во время очередного маневра по комнате, когда он чуть не вписался в ножку кровати, Кей вспомнил о том, что он нашел в квартире – еще одну бумажку. Порывшись в карманах джинсов, он выудил находку, мысленно готовясь к очередному сюрпризу от нисы – за ней дело не станет, когда речь идет о неприятностях. Однако то, что он увидел, ни больше, ни меньше, ввело его в ступор с плавным перетеканием в шоковое состояние. Этой бумаге, должно быть, было много лет: она пожелтела и местами стерлась так, что, казалось, вот-вот порвется; ее края обтрепались. Из-за этого и рисунок, который был на ней, заметно исказился, но все же был узнаваем. Не веря своим глазам, Кей поднес бумажку ближе к глазам и со скрупулёзностью ювелира еще раз вгляделся в картинку. Невероятно. Этого просто не могло быть! Кристиан, наплевав на правила, включил основный свет (не прикасаясь к выключателю) и продолжил таращиться на рисунок, в сомнительной надежде, что при ярком свете изображение преобразится. Но ничего не произошло. Арчер по-прежнему смотрел на рисунок амэла – личного талисмана хранителя. Такой штукой должен был обзавестись каждый парвус, прежде чем перейти на вторую ступень обучения. Согласно провидцам, каждому хранителю соответствовал определенный минерал, из которого и нужно было сделать амэл. Талисман мог быть чем угодно – браслетом, кольцом, кулоном… Некогда один из членов ордена сделал себе зуб в качестве талисмана,
Сам Кристиан всегда относился скептически к данному ритуалу, считая талисманы бесполезными безделушками, важность которых была раздута провидцами с тем, чтобы никто не обвинил их в бездействии: цешки вечно ходили с умным видом и проповедовали всякую ересь, лишь бы только не отправляться на боевые задания. Они же ввели правило, согласно которому на свете не должно было существовать двух одинаковых талисманов: по воплощению, по минералу ли – но они должны были отличаться. Потому, чисто теоретически, заполучив амэл, можно было бы тут же вычислить его владельца, что служило еще одной причиной, по которой Кей не любил этот атрибут хранителей. Все талисманы с детальным описанием и изображением были занесены в базу ордена с тем, чтобы можно было опознать тело хранителя, если оно было в состоянии, неподлежащем идентификации, или же вообще отсутствовало (были случаи, когда хранители сгорали заживо, например). Так, по крайней мере, утверждали старейшины. Кристиан же видел в этом лишь возможность тотального контроля за всеми членами ордена и их действиями.
Амэл, изображение которого ввело Кея в ступор, был знаком ему с самого детства. Мужчина все еще не верил своим глазам, и, если бы не девиз ордена – «Мир, честь, справедливость» – и инициалы хозяина, вырезанные на квадратном, обсидианово-черном кулоне, он бы позволил своей фантазии убедить себя, что перед ним были просто чьи-то каракули, которые по чистой случайности оказались похожими на талисман. Однако факты оставались фактами: перед ним был рисунок амэла. И рисунок этот явно был выполнен рукой землянина: Кристиан смог разобрать надписи лишь оттого, что знал, что должно быть написано – буквы были исковерканы рукой художника, который не был знаком с азбукой Эстаса. Кто бы ни сделал этот набросок, он, должно быть, думал, что эти закорючки – дизайн, а не надпись.
Кей сел на край кровати, продолжая рассматривать картинку; его мозг лихорадочно работал. Чисто теоретически, это имело смысл. Хранитель, которому принадлежал этот амэл, когда-то жил на Земле, и достаточно долго. Собственно говоря, именно за это он по сей день и расплачивался в Ноксе, в тюрьме, из которой редко кто когда-либо возвращался. Его обвинили в измене и посадили под замок, но, как только теперь понял Кристиан, никто так и не узнал, что именно заставило хранителя пойти на преступление. За все эти годы, а это почти тридцать лет, никто так и не смог добиться от него правды о том, почему он оставил Эстас и что он столько времени делал на Земле. Сам преступник был нем, как рыба, а сыворотка правды, как и внушение на него действовали – ведь он сам был телепатом. Одним из сильнейших телепатов в истории. Одним из могущественнейших предводителей ордена за все время его существования. Одним из самых таинственных фигур Эстаса. Кей, как и все жители Танвита, знал имя этого хранителя с пеленок. Имя, которое стало синонимом таким словам, как «предательство» и «зло». Имя, которое некоторые суеверные люди боялись произносить вслух. Имя, на инициалы которого вот уже десять минут смотрел Кристиан: Эйден Малик.
Кей снова встал и в задумчивости посмотрел в окно. Теперь пазл начинал собираться. Невидимка был как-то связан с Маликом: оба очень сильны, оба телепаты, оба с Земли. Что если они познакомились еще во время первой высадки Малика на эту планету? Тот вариант, что невидимка было родом из Эстаса, Кристиан отмел сразу, ведь там каждый хранитель на счету. Значит, они могли познакомиться только здесь, на Земле. Малик вполне мог научить невидимку пользоваться своими способностями, но тогда встает другой вопрос – зачем? Зачем главе ордена хранителей сбегать с родной планеты, брать в ученики хранителя-землянина, а затем, менее чем через год, возвращаться обратно, да еще и одному? В этом не было смысла. И почему невидимка активизировался только сейчас? После двадцати с лишним лет затишья он перешел к активным действиям совсем недавно. Разве что, он хотел обратить на себя внимание. Возможно, он думал – и правильно думал – что орден заметит его и пришлет кого-нибудь? Но если так, то почему же он не шел на контакт? Кей снова опустил взгляд на рисунок. Может быть, он ждал Малика, а не Кристиана? Возможно, они договорились о повторной встрече, но Эйден не явился, и невидимка начал нервничать? Рисунок был его опознавательной карточкой, ведь за почти тридцать лет Малик мог измениться, а вот его амэл – нет. Хотя зачем носить с собой рисунок, если одного взгляда на Кея было достаточно для того, чтобы понять, что он – не Эйден Малик: слишком молодой. Кристиан, скорее всего, еще не родился к тому моменту, как эти двое заговорщиков познакомились.
Партия становилась все запутанней, а фигур на доске прибавлялось. Но если с невидимкой и Маликом хоть что-то вырисовывалось, то с Мэриан Абрамс – абсолютно ничего. Какое отношение она могла иметь к невидимке? Разве что… Кей вытянул руку, в которую тут же, пролетев через всю комнату, легла история болезни (к черту правила – все равно никто не видел, чем он занимается; а даже если кто и видел, то ему вряд ли кто поверит). Разве что, она имела отношение не к невидимке, а к самому Малику! Кристиан прежде не обращал внимания на возраст женщины, его больше интересовал ее диагноз, а зря: Мэриан была примерно одного возраста с Маликом. Они могли быть знакомы, и знакомы довольно близко, если уж она попала в психушку. Может, хранитель поработал над ее головой, прежде чем вернуться обратно на Эстас, и она загремела в дурку, где ее нашел невидимка, после встречи с которым, она и вовсе впала в кому. Видимо, в поисках своего наставника невидимка пришел к Абрамс за информацией, но та не смогла ничего рассказать, ведь Малик выставил блок; невидимка, скорее всего, попытался взломать этот блок, но будучи слабее своего приятеля, сделал только хуже. Бедная женщина! Если это так, если над ее головой действительно поработали два телепата, то Кристиан сильно сомневался, что ее мозг когда-либо восстановится. Скорее всего, из комы женщина уже не выйдет. Тут мужчина вспомнил старика, которого он встретил в клинике; вспомнил его странное поведение и его безумно-отчаянный взгляд: старик знал, кто приходил к Мэриан; знал, как выглядит невидимка, но тот почему-то оставил его в живых, ограничившись внушением.