Фауст (перевод Н.Холодковского)

фон Гёте Иоганн Вольфганг

Как будто мне недоброе готовил он;

Когда ж, войдя Эврота в устья тихие,

Земли родной ладьи его коснулися,

Промолвил он, как будто богом движимый:

'На брег морской отсюда выйдут воины;

Устроить их на время тут останусь я,

А ты ступай по берегу священному,

По берегу Эврота плодородного.

По низменной равнине направляй коней

В долину ту, горами окруженную,

Где прежде было поле плодоносное,

А

ныне Спарта, город мой, красуется.

Прибыв туда, поди в высокий царский дом

И там сбери служанок, мной оставленных

С хозяйкою, разумной старой ключницей.

И пусть тебе покажут все сокровища,

Которые отцом моим накоплены

И мной в войне и мире увеличены.

Конечно, ты увидишь всё в дому моём

В порядке, ибо должен царь, придя назад,

Имущество найти своё нетронутым,

На том же месте, где его оставил он:

Не смеет раб менять того, что сделал царь'.

Хор

О, пусть богатства сладостный вид

Твои утешит очи и грудь!

Златые запястья и блеск диадем

Покоятся гордо в надменной красе;

Но стоит, царица, тебе захотеть -

И всё налицо;

И вступит, о диво, в неслыханный спор

С алмазом и златом твоя красота.

Елена

И дальше так сказал мне повелитель мой:

'Когда же там в порядке всё осмотришь ты,

Треножников возьми ты сколько надобно,

Сосуды все священные, которые

Нужны жрецу, когда обряд свершает он:

Котлы и чаши, также блюдо круглое;

Воды налей ты из ключа священного

В высокие кувшины; приготовь ещё

Ты дров сухих из дерева горючего

И острый нож, старательно отточенный.

О прочем же сама должна подумать ты'.

Так он сказал и в путь затем послал меня.

Но что хотел он в жертву принести богам

Из всех земных созданий, не сказал он мне,

Здесь тайна есть; но больше не забочусь я:

Известно всё бессмертным лишь, которые

Свершают то, что в сердце их задумано...

О будь, что будет! Ныне же прилично мне

Немедленно войти отсюда в царский дом,

Желанный, милый, мной почти потерянный

И вновь мне данный, как - сама не знаю я.

Не так легко взойти мне на ступени те,

Где в детстве я, бывало, резво прыгала.

(Входит в дом.)

Хор

Сестры любезные,

Бедные пленницы,

Бросим свои мы печали!

Вместе с Еленою,

Вместе с царицею

Счастливы будьте, которая

Поздно, но твердой стопою зато

Радостно

снова является

Ныне в родную обитель.

Панталис

(как предводительница хора)

Покиньте, сёстры, песни путь, столь радостный, -

К дверям высоким взор вы обратите свой!

Что вижу я, о сёстры! Возвращается

Назад царица к нам стопами быстрыми.

Что было там, царица? Что могло тебе

В дому твоём попасться не приветное,

А страшное? Я вижу - что-то было там;

Я вижу недовольство на челе твоём,

И гневное я вижу изумление.

Елена

(возбужденная, оставив двери открытыми)

Несвойствен страх обычный Зевса дочери;

Пустой испуг не тронет сердца гордого;

Но ужас, мрачный ужас, Ночью древнею

Рожденный искони, во многих образах,

Как в бездне горной пламенное облако,

Являясь нам, смущает и героя грудь.

Так и сегодня жители стигийские,

Ужасные, при входе мне явилися,

И я с порога милого, желанного

Должна была бежать, как гость непрошеный.

Но нет, на свет я вышла ныне: далее

Прогнать меня нельзя вам, силы мрачные,

Кто б вы ни были! Дом же освящу я свой,

И, чистый вновь, меня с приветом примет он.

Панталис

Что было там с тобой, жена высокая,

Открой рабыням ты своим почтительным.

Елена

Что было там, вы сами видеть можете,

Коль ночь ещё в свои пучины тайные

Не поглотила вновь того чудовища.

Но чтоб вы знали, все я вам поведаю:

Вступая в глубь родного дома радостно,

Чтоб долг свершить скорее свой супружеский,

Дивилась я безмолвию глубокому.

Ни звук шагов не слышался ушам моим,

Ни вид работы спешной не пленял очей;

Служанки не встречались мне, ни ключница,

Приветливо гостей всегда встречавшие.

Когда ж потом я к очагу приблизилась,

На груде пепла теплого сидела там

Огромная старуха, вся закутана,

Не спящая, но в думы погруженная.

Зову её к работе повелительно,

Подумавши, что ключницу я встретила,

Которую оставил царь хозяйкою.

Закутавшись, молчит она, недвижима!

Моим угрозам наконец ответствуя,

Она рукою машет, чтоб ушла я прочь.

Я, в гневе отвернувшися, спешу от ней

По горнице, пройти в казнохранилище;

Но чудище, поднявшися стремительно,

Становится, дорогу заграждая мне,

Как госпожа, огромная и тощая,