Фауст. Сети сатаны
Шрифт:
– Я сожалею о том, что произошло вчера, – сказала она. – Могла бы догадаться, что Людвиг проследит за мной. Ну, по крайней мере, теперь я уверена, что он за мной не явится. Отец еще до завтрака отправил его чистить бадьи на большой давильне. В наказание за то, что вчера без разрешения бросил работу и шатался по городу.
Иоганн хмуро кивнул.
– Твой отец – человек справедливый. Не то что мой. Он Карлу и Лотару все спускает с рук, а на меня ложится вся грязная работа. А до Мартина ему вообще никакого дела нет, – по лицу его
– Ох, Иоганн, мне так жаль!..
Маргарита обняла его. Приятно было чувствовать ее в такой близости. Иоганн так и не рассказал ей, что произошло в тот день у эшафота. Ему до сих пор не представлялось случая. А кроме того, было просто стыдно говорить об этом. В объятиях же Маргариты он чувствовал себя защищенным, почти как с матерью. Но тут вспомнил, что скоро и она уйдет от него навсегда…
– Ты не должна выходить за него, – прошептал он.
Маргарита напряглась и отодвинулась от него.
– Я… я не хочу говорить об этом, – ответила она. – Только не сегодня. Давай просто забудем, что ждет нас в следующем году… – Она закрыла глаза. – Я часто вспоминаю, как мы лежали тогда в поле под крестом. Твой поцелуй…
– Я не собирался целовать тебя! – запротестовал Иоганн.
– Да? А казалось, наоборот… Знаешь ли, наши губы оказались так близко, – она снова привлекла его к себе. – Так близко…
Иоганн провел рукой по ее волосам. От них пахло виноградом и молодым вином, так сладко и соблазнительно…
Маргарита вдруг снова выпрямилась.
– Что это? – спросила она неуверенно. – Слышишь?
Иоганн затаил дыхание – и тоже услышал.
До них доносился тихий плач. Скорбный и пронизывающий, как ветер, что задувает сквозь щель в стене. Но звук этот, несомненно, имел человеческую природу. Юноше даже послышались обрывки фраз, по крайне мере ему так показалось. Но стоило ему прислушаться, и звук неожиданно затих.
– Ничего такого, – Иоганн пожал плечами. – Ребенок, наверное, плачет, только и всего.
– Не знаю, – Маргарита поежилась. – А если там что-то другое?
– О чем это ты? – удивился Иоганн.
– А ты еще не слышал? – Маргарита понизила голос. – В Шиллинговом лесу пропали еще трое детей! Сначала мальчик четырех лет – видно, заблудился. А когда братья отправились его искать, то и они как сквозь землю провалились. Уже поговаривают, будто их утащили в подземелья злобные карлики…
В последнее время Иоганн действительно был так поглощен собственными заботами, что даже не слышал об этих происшествиях. Он вдруг задумался, как часто сам бродил в тех местах, после того как умерла мама, – и у него мороз пробежал по спине. Лесной массив начинался от южной оконечности Книтлингена и простирался на многие мили в сторону Пфорцхайма. Человеку непривычному заблудиться там не составило бы труда.
– И ты тоже считаешь, что это дело рук карликов? – спросил чуть насмешливо
– Еще чего! – Маргарита возмущенно тряхнула головой. – Это могли быть и разбойники, и дикие звери – волки, скажем, или медведь. А может, они просто заблудились. Помнишь? Два года назад маленькая Лиза Мюллер целую неделю пропадала, а потом охотник разыскал ее, едва живую от голода…
Иоганн кивнул, припомнив давний случай. Причитания матери и крики радости, которые разносились по всему городу, когда маленькая Лиза наконец нашлась. С того дня девочка замкнулась в себе и почти не разговаривала.
Потом Иоганну вспомнились и другие пропавшие дети.
Это произошло восемь лет назад, когда Тонио дель Моравиа впервые появился в Книтлингене. Лицо астролога Иоганн четко видел перед собой, словно все произошло только вчера. А вот про детей он совсем забыл. И теперь в памяти шевельнулись далекие воспоминания.
Повозка колдуна за церковью. Парусиновый навес колышется от порывов холодного ветра. А изнутри слышен тихий плач, как будто пищит котенок или птенец.
Будто плачет ребенок…
Но образ рассеялся так же быстро, как и появился. Сейчас Иоганн не мог с уверенностью сказать, что было реальностью, а что – плодом его детской фантазии.
– Что с тобой? – спросила Маргарита с тревогой. – Это из-за мамы?
Юноша встряхнул головой.
– Нет, ничего. – Он попытался улыбнуться. – Ничего такого, что касается нас с тобой.
– В любом случае отец запретил мне выходить из города, пока не выяснится, куда пропадают дети, – продолжила Маргарита и закатила глаза. – Как будто я маленькая девочка и не могу сама о себе позаботиться… Прямо курам на смех. Мне же шестнадцать! Ему лишь нужен повод, чтобы мы не смогли видеться в поле.
– И вот мы встречаемся здесь, – заключил Иоганн.
– И с чего бы мне видеться с тобой, м-м-м? – Маргарита подмигнула ему. – В прошлый раз ты был весьма неучтив. Повалить на землю невинную девушку и…
Она запнулась. Снова послышался плач, и в этот раз куда громче. Он все нарастал, переходя в громкие завывания и крики. В конце концов кто-то завопил, как будто перепугался насмерть. Крики доносились со двора. Стали распахиваться двери и ставни, снаружи послышались торопливые шаги.
– Там что-то произошло! – сказал Иоганн и с неохотой выпустил Маргариту. – Может, пожар?
– Давай посмотрим. – Девушка уже перелезала через край кадки.
Иоганн последовал за ней, при этом в спешке перепачкал штаны в красной жиже. Они спрыгнули на землю и поспешили во двор. Несколько работников и служанок бежали к Большой давильне, откуда и доносились крики. И вопли – как будто кричала в предсмертных муках крупная птица.
– Это мама! – воскликнула Маргарита. – Господи, случилось что-то худое!