Фауст
Шрифт:
Интересно также, что в «народной книге» о Фаусте упоминается Карл V, а не другой император. Было бы проще вспомнить предшественника Карла, императора Максимилиана I, и всё то, что накопилось в связи с Тритемием и его предполагаемыми магическими подвигами. Неплохими кандидатами выглядели правивший после Карла Фердинанд I (с 1558 по 1564 год), а также преемник Фердинанда Максимилиан II (правил с 1564 по 1576 год). В то же время более актуальным (и политически недальновидным) выглядело бы упоминание правившего в то время Рудольфа II (1576–1612). Выбор Рудольфа в качестве персонажа истории мог казаться естественным. Рудольф, у которого чередовались периоды активности и глубокой апатии, слыл чудаком, и однажды его объявили приспешником дьявола.
Но именно эта странная деталь служит указанием на истории о Фаусте, известные больше чем за одно поколение до выхода книг Шписа и P.F. Ни Шпис, ни те, кто пришёл после него, не продемонстрировали знания того, где и когда мог родиться Фауст. Они не дали никакой конкретики. Исключением были лишь книга Баттуса да имена некоторых персонажей. Среди этой туманной информации имя Карла V представляет исключение. Если упоминание имени Карла V не было случайным, это можно объяснить и другим способом. Для протестанта, например для Шписа, Карл V был врагом Реформации, и его контакты с неверующим чёрным магом, например Фаустом, доказывали намерение императора покровительствовать «дьявольским искусствам». Если так, тогда Шпис разыгрывал опасную партию. Нападение на императора было нападением на сам по себе институт императорской власти. Рудольф II едва ли мог приветствовать такое неуважение к своему предку, а франкфуртские власти, державшие под строгим контролем издательскую деятельность, знали о том, что нужно уважать мнение правителей. Шпис или слишком рисковал, или честно воспроизводил более ранние истории, в которых рассказывали о Фаусте. У Шписа вполне могло возникнуть желание включить императора-католика в рассказ о нечистой силе; вопрос состоит в том, какие детали истории он выдумал. Но вера Шписа не могла повлиять на более раннюю «Вольфенбюттельскую рукопись», в которой уже упоминалось имя Карла V. Хотя нельзя исключать того, что написавший текст «Вольфенбюттельской рукописи» мог использовать имя Карла V по политическим причинам, этим человеком был явно не Шпис.
В «народной книге» о Фаусте этот случай происходит до путешествия Фауста в Мюнхен, предположительно имевшего место 3 октября 1522 года; если так, то его встреча с императором произошла до названной даты. Но «народная книга» о Фаусте – текст слишком хаотичный, чтобы увязывать порядок следования глав с точной хронологией.
Хотя Карла V избрали императором в 1519 году, он не приезжал в Германию до самого 1520 года. В период с 1522 по 1529 год Карл постоянно находился в Испании. Это позволяет определить два временных «окна» для возможной встречи Фауста и императора в Инсбруке: где-то в период между 1520 и 1522 годами либо после 1529-го. Можно с определённостью говорить о приезде Фауста в Бамберг в начале 1520 года, а также о визите в Ингольштадт в 1528 году, но у него также было достаточно времени, чтобы отправиться на юг.
В октябре 1520 года Карл V находился в Аахене, где был коронован как император Священной Римской империи. Именно тогда Карл в первый раз ступил на немецкую землю. В январе 1521 года он был в Вормсе, где для выработки мер против Реформации собрался имперский сейм Священной Римской империи. Император поразил немецкую знать своим заграничным нарядом и почти свободным знанием немецкого языка. После обсуждения важнейших государственных вопросов Карл V призвал вынести решение по поводу неугомонного монаха по имени Мартин Лютер. Обсуждение продолжалось до самого апреля, пока Карл наконец не издал эдикт, согласно которому Лютер и его сторонники подвергались государственной опале, а сочинения реформатора – сожжению.
В 1522 году Карл V находился в Брюсселе, где представил своего брата Фердинанда на пост императорского регента Германии (по
При жизни Фауста Карл всего ещё дважды находился в Германии: с апреля 1530 по январь 1531 года и с января 1532 по октябрь 1532 года. После коронации на престол императора в феврале 1530 года Карл отправился на север, на пути в Аугсбург посетив Трент и Инсбрук. Тогда император единственный раз при жизни Фауста посетил Инсбрук. Если Фауст действительно встречался с императором с Инсбруке, это событие могло произойти только в апреле 1530 года.
Колдовство в Инсбруке
Инсбрук был местом последнего упокоения отца Карла, императора Максимилиана I, в правление которого этот город стал важнейшим политическим и военным центром. Стратегическое положение Инсбрука на пути к горному перевалу Бреннер, находившемуся всего в 30 километрах к югу, делало город центром всей Итальянской кампании Максимилиана. Тирольские мастера снабжали армию императора вооружением. Серебряные и медные рудники обеспечивали поставки руды, а монетный двор в Галле превращал готовый металл в звонкую монету. В перерывах между военными кампаниями Максимилиан предавался любимому виду отдыха – охоте в сельской местности.
Как сказано в книге P.F., «император Карл, пятый этого имени», находился со своим двором в Инсбруке, где в то же самое время случилось быть доктору Фаусту. Нет ничего невероятного в том, что Фауст мог следовать за двором императора. Кардано писал о том, что во время визита Карла в Милан среди его сопровождения был фокусник, причём настолько умелый, что все считали его магом. По преданию, Фауста, «искусство и уменье» которого были хорошо известны «многим баронам и знатным лицам», пригласили ко двору для обеда в присутствии самого императора. Карл заметил Фауста, угадав по облику, что перед ним человек, похожий на мага. Возможно, Фауст применил одно из заклинаний «Кодекса 849», служившее для «приобретения почёта и славы». Очевидно, Карл был заинтригован его появлением. После обеда Фауста пригласили в императорские покои. «Фауст, я премного наслышан о тебе», – сказал император. Но Карл не верил, что Фауст якобы обеспечил все его победы в Италии, и хотел увидеть доказательство{316}.
Подтвердив, что готов повиноваться его императорскому величеству, Фауст (в пьесе Марло) произнёс: «Мой милостивый повелитель, я готов исполнить вашу просьбу и сделаю все, что в моих силах, с помощью подвластного мне духа» (перевод Е. Бируковой). Карл пожаловался, что его «предшественники и предки» недостижимы в своём величии, и попросил, чтобы Фауст вызвал для него тени Александра Великого и его супруги. Имея за плечами богатый опыт вызова древнегреческих героев в Эрфурте, Фауст согласился – и добавил к словам императора кое-что ещё. Фауст сказал, что может вызывать не самих умерших, а лишь духов, видевших Александра и его супругу и потому способных принять их облик{317}.
Этот новый подход достаточно интересен. Хотя в эрфуртских историях предполагалось, что Фауст вызывал из царства Аида реальных героев, в рассказе о Карле V чувствуется влияние современных Фаусту демонологов. Зритель видит не самого умершего человека, а его сверхъестественную проекцию. Это не что иное, как способ умалить власть мага: все его достижения представляют собой иллюзии, созданные дьяволом, следовательно, тени мёртвых также иллюзорны. Поэтому дело вовсе не в способностях Фауста, а если он действительно общается с духами, то едва ли может переносить это на клиента.