Фауст

фон Гёте Иоганн Вольфганг

Сад для гулянья

Восход солнца. Император, окруженный двором. Перед ним на коленях Фауст и Мефистофель, одетые прилично, без крикливости.

Фауст

Прости пожар наш мнимый, государь.

Император (знаком приказывая им встать)

Проказничай почаще так, штукарь. Я очутился в круге подожженном И вдруг почувствовал себя Плутоном. Ночь, скалы, по зубцам известняков Перебегали змейки огоньков, И языками вверх со дна провала С чередованьем пламя вылетало, Соединяясь у своих высот В подобный куполу

горящий свод. Я видел толпы подданных, рядами Протискивавшихся ко мне сквозь пламя. В проходах меж горящих колоннад Был так неузнаваем маскарад, Что царством саламандр мне двор казался, А я себе царем их представлялся.

Мефистофель

Да, ты их царь. Ты правильно сказал. Ты — царь всех элементов и начал. Ты испытал огня повиновенье. Где на море всего сильней волненье, [142] Нырни на дно, — стеной отвесных вод Сойдется вкруг тебя водоворот. Сквозь столб воды кайма волны лазурной Со дна тебе покажется пурпурной. Где ты ни стой, куда ни отходи, Все будешь в центре, все посереди. Везде дворцы. Где ни поставишь ноги, Вслед за тобой потянутся чертоги. Пройдешь сквозь стен живую череду — И все найдешь в движенье, все в ходу. Морские дива, словно за стеклом, Обступят круг, очерченный жезлом. Переползет дракон, хребет сутуля; Со смехом ты посмотришь в пасть акуле. Там будет как на танцах толчея, Но сдержит всех заветная струя, За исключеньем самых милых с виду. В твой тайный круг заглянут нереиды, Взметет Фетида раковинок пласт И новому Пелею руку даст, [143] И на Олимпа высь за облаками…

142

Где на море всего сильней волненье… — Фантастическое повествование Мефистофеля о подводном царстве основано на оптических наблюдениях Гете, изложенных в «Учении о цвете», часть дидактическая, § 78.

143

Взметет Фетида раковинок пласт

И новому Пелею руку даст… — Фетида — морская нимфа; Пелей — супруг Фетиды и отец Ахилла.

Император

Стихией воздуха владейте сами, Детей влекут воздушные края.

Мефистофель

Но, государь, земля — давно твоя.

Император

Своею тысячей одною ночью, Пожалуйста, всегда нас так же потчуй. Будь, как Шехеразада, плодовит — И никогда не будешь мной забыт. Случайся под рукою постоянно, Когда я к вечеру от дел устану.

Смотритель дворца (торопливо войдя)

Не чаял я дожить до этой чести: Тебя порадовать такою вестью. Мой повелитель, это сон, мечта: Оплачены, подумай, все счета! И я освобожден от верховодства Ростовщиков и не боюсь банкротства! Я на верху блаженства! Кончен ад, Я словно на седьмое небо взят!

Начальник военных сил (так же поспешно)

Ландскнехтам дан задаток в счет Походов будущих вперед. Безмерен радости масштаб Солдат, трактирщиков и баб.

Император

Как дышат все легко! Какие лица! Исчезли складки. Каждый суетится, Спеша вбежать другим наперерез.

Казначей (неожиданно появившись)

Спроси вот их, вершителей чудес.

Фауст

Долг

канцлера отчет о том представить.

Канцлер (медленно приближаясь)

Я рад. Ты можешь старика поздравить. Вот лист, где бедствий тяжкая пора Навек избыта росчерком пера.

(Читает.)

Объявлено: означенный купон — Ценою в тысячу имперских крон. Бумаге служат в качестве заклада У нас в земле таящиеся клады. Едва их только извлекут на свет, Оплачен будет золотом билет.

Император

Тут жульничество кроется, подлог. Кто нашу подпись здесь подделать мог? Наказан ли мошенник злополучный?

Казначей

Ты подписал билет собственноручно, Когда, одетый Паном на балу, Остановился с канцлером в углу. Мы с ним для нужд общественного блага Тебя просили подписать бумагу, И эту подпись короля вчера Размножили несчетно мастера. Чтоб сделать дело доброе мгновенным, Мы отпечатали по разным ценам Билеты казначейские в дукат, А также в десять, тридцать, пятьдесят. Восторг на улицах неописуем, И вместе с населеньем мы ликуем. При имени твоем уже и так Одушевлялся радостью бедняк, Теперь, под казначейскою печатью, То имя стало знаком благодати.

Император

И вместо золота подобный сор В уплату примут армия и двор? Я поражаюсь, но не протестую.

Смотритель дворца

Беглянки разлетелись врассыпную. Бумажек не вернуть уж. Первый вал Вкатился с улиц в лавочки менял. Там разменяли каждую кредитку На золото с положенною скидкой. И деньги потекли из кошелька К виноторговцу, в лавку мясника. Полмира запило, и у портного Другая половина шьет обновы. В трактирах — людно, стук тарелок, чад, Все: «Пьем за императора!» — кричат.

Мефистофель

Кто выйдет на прогулку в парк из вас, Красавицу заметит у террас. Павлиньим веером прикрывши щеку, Она на вас в полглаза взглянет сбоку И ждет от вас не блесток, не острот, Не красных слов, а несколько банкнот. Вы носите их в боковом кармане, У сердца, как любовное посланье. Всегда солдату отягчал кушак Запас в него зашитых звонких денег. Насколько легче вес таких бумаг! В молитвенник засунет их священник. Прости, что я в картину широты Вношу такие мелкие черты.

Фауст

Твоя земля таит без пользы тьму Сокровищ, не известных никому. Мысль самого высокого полета Не может охватить богатств без счета. Восторженный мечтатель и фантаст Понятья никогда о них не даст, Но дальновидный риска не боится И в безграничность верит без границы.

Мефистофель

С билетами всегда вы налегке, Они удобней денег в кошельке. Они вас избавляют от поклажи При купле ценностей и их продаже. Понадобится золото, металл Имеется в запасе у менял, А нет у них, мы землю ковыряем И весь бумажный выпуск покрываем, Находку на торгах распродаем И погашаем полностью заем. Опять мы посрамляем маловера, Все хором одобряют нашу меру, И с золотым чеканом наравне Бумага укрепляется в стране.