Фаворит императора

Гримм Никита

– И что для этого нужно, Ваше Сиятельство?

– Можно просто Матвей Александрович.
– Ответил я, - «сиятельств» и так хватает в империи, от своих людей я не требую такого обращения. А ответ на твой вопрос - клятва верности роду.

– И вы так просто возьмете меня?
– Не поверил парень.

– Не так просто.
– Усмехнулся я, - Клятва верности роду - это не блажь. По сути, это сложная магическая печать, связывающая тебя и меня, моих детей и всех членов рода. Ты не сможешь нарушить ее, предать меня и мой род, не сможешь покинуть меня, пока я сам не отпущу

тебя. А Одаренных никто не отпускает, пока они способны быть полезными, буду с тобой честен с самого начала... Но и получишь ты не мало: достойную жизнь, образование, достаток, род, который будет защищать тебя также, как и ты его...

– Знаете, Матвей Александрович... Я согласен. Я не хочу возвращаться в детский дом... И не хочу возвращаться домой. Но... я всегда хотел стать строителем, как и папа...

– Тогда получишь профессию в строительной сфере.
– Кивнул я, - Если не передумаешь, когда подрастёшь. А пока Василий Иванович начнёт с тобой заниматься, к тому же, общее образование ты получишь у нас.

– Я согласен... Но у меня есть... просьба.

– Какая?

– Научите меня сражаться. Как вы. Я не хочу больше... ждать, пока меня изобьёт очередной псих.

– Это к Василию Ивановичу.
– С улыбкой кивнул я в сторону Конева, - Именно он научил меня драться так, как ты сам мог видеть вчера.

Матвей повернулся к Коневу.

– Василий Иванович, вы научите меня?

– Научу. Раз уж этого врача научить смог, то и тебя натаскаю.
– Кивнул Конев.

– Тогда ступай в отведённую тебе комнату, Матвей. Сегодня можешь отдыхать. Завтра я расскажу тебе о твоих обязанностях в доме, а также, как будет проходить твое обучение.
– Я отпустил парня.

Матвей скомкано поклонился и покинул кабинет. Мы с Василием Ивановичем остались наедине.

– Я так и думал, что ты решил идти известным путем.
– Усмехнулся Конев, подхватывая бокал с коньяком с журнального столика.

– А разве он плох?

– Нет. Не прибрать парнишку к рукам было бы полной глупостью. Так что я доволен твоим решением. Если бы ты его сам не озвучил, то я и бы и сам постарался его тебе в голову вложить.
– Улыбнулся Василий Иванович, делая маленький глоток.
– Верные люди нужны всегда. И лучше всего, чтобы они были верны с самого детства.

– Вот и я также подумал.
– Кивнул уже я, - Нам стоит прокатиться по нескольким детским домам, чтобы найти и сформировать первоначальный костяк будущего поколения гвардии и родовых слуг. Эта идея у меня родилась, когда Скуратов пытался изувечить паренька.

– Узнаю о ближайших домах. К завтрашнему вечеру предоставлю список.
– Кивнул Конев.

– Василий Иванович, узнай еще и о его матери.
– Кивнул я и, глядя на вопросительный взгляд Конева, продолжил, - Мать - его единственный родственник. Пусть сейчас он ее видеть не хочет, но со временем обида пройдет, и он вновь потянется к ней. Если она жива, определи ее в хорошую клинику на лечение, а после заберем ее в поместье. Верность и лояльность должны идти рука об руку.

– Понял - принял - записал... А если ее уже нет в живых?

– Узнай,

где ее похоронили. Парень, опять же, имеет право знать. Верность лучше всего строить на доверии.
– Подытожил я.

Глава 3. Часть 1.

Глава 3. «Бакалавр, граф и просто... красавчик!»

Часть 1.

РИ, Санкт-Петербург, Университетская набережная, больница при Санкт-Петербургск ом Университет е его Императорского Величества Константина V «Багрянородного», 10 октяб ря, 1 1 .00

Скальпель аккуратно проскользил по телу в нижней правой части живота, раскрывая слои тканей, словно я резал слои разноцветной бумаги.

Пациент находился под действием общего наркоза. Рядом стояли двое действующих хирургов, анестезиолог, реаниматолог на крайний случай, и несколько медсестёр. Если хирурги просто наблюдали, стоя вблизи, как и аттестационная комиссия за стеклом огромного окна в хирургию университетского госпиталя, а анестезиолог занимался своей работой, и им всем я приказывать не имел права, то вот услугами медсестёр я пользоваться мог...

В хирургии стояла бы полная тишина, если бы приборы не считывали показатели тела пациента, и не раздавался шум от укладываемых в металлическую ванночку использованных хирургических инструментов.

– Тампон.
– Спокойно и тихо скомандовал я, и мне тут же протянули зажим с тампоном, которым я протёр края свежего разреза, который выглядел, как фотография из учебника, повествующая о методе Ленандеру.

Теоретическую часть экзамена аттестационной комиссии я сдал еще вчера, а сегодня у меня была практическая часть, билет которой я тянул вчера после окончания теории. И выпал мне достаточно банальный для общей хирургии вариант - аппендэктомия...

К сожалению, в этом мире еще не придумали лапароскопический метод проведения операции, так что приходилось действовать по старинке - открытая полостная операция...

После того, как вчера мне давал свои рекомендации Золотой, я точно знал, что нужно делать. В идеальном варианте Лекарь в хирургии проводит саму операцию именно как классический хирург, но вот с заживлением и восстановлением нужно именно продемонстрировать свой Дар: заживить рану после окончания, простимулировать организм к восстановлению, укрепить тело и погрузить пациента в лечебный сон...

Осмотрев внутренние органы, я выделил аппендикс, перевязал и удалил его. Для определения чувствительности (хоть это, в общем-то, и не имело уже смысла) я взял внутрибрюшную жидкость для анализа на чувствительность к антибиотикам и бактериологического процесса и кивнул медсестре.Опытная женщина, которая уже не в первый раз стояла у хирургического стола, снова протянула сперва два зажима с тампонами, а после сразу, стоило мне только положить покрасневшие от крови бинты в ванночку, протянула еще четыре таких же инструмента.