Фаворит императора
Шрифт:
Стоило длинной трели звонка затихнуть, как я постучал в дверь.
– Входите!
– Раздался с другой стороны приглушённый голос нашего ректора, Петра Алексеевича Задунайского.
Я вошёл в аудиторию. На небольшом подъёме стояли в плотную друг к другу прямоугольные столы, за которыми и расположились семь членов аттестационной комиссии во главе с ректором и секретарём.
– Уважаемый Петр Алексеевич, уважаемые члены комиссии, - Я коротко поклонился перед всеми присутствующими, получив в ответ удовлетворительные кивки, - Волков Матвей Александрович по вашему указанию прибыл.
– Матвей Александрович, в ходе сдачи вами теоретической и практической частей имперской аттестации, мы получили понимание, что ваши знания соответствуют научной степени бакалавра медицинских наук, с чем мы вас и поздравляем, также, членами комиссии, которые являются действующими хирургами, отмечены самой высокой оценкой ваши практические навыки в хирургии. Откройте же нам секрет: где вы успели наработать их?
– С начала первого курса я работал в отделении неотложной хирургии в Георгиевской больнице, под руководством заведующего отделением, Володина Бориса Геннадьевича. Во многом я обязан ему своими навыками. Также, на обязательной
– Пожал плечами я.- И все равно, даже за три с половиной года достичь таких навыков - удивительно.
– Закивал головой один из приглашённых хирургов, кажется, по фамилии Сахаров, - У вас определённо талант к врачеванию, молодой человек, если продолжите трудиться также и впредь, то станете самым молодым доктором наук в нашей области за последнюю сотню лет.- Благодарю вас.
– Я снова коротко поклонился, принимая похвалу.Пока все, что говорили, лишь слова, официального признания за мной степени я так и не услышал, так что стоит продолжать держать лицо...- Матвей Александрович, у нас также есть личный интерес, если вы позволите, разумеется...
– Заговорил второй из приглашённых хирургов, фамилии и имени которого я не запомнил.- Разумеется, я вас слушаю.
– Я повернулся к нему лицом.- Как указано в вашем личном деле, вы уникальны, как и императорская семья. У вас два источника. И вы одарены двумя формами рыкаря. Не могли бы вы их продемонстрировать членам комиссии?- Могу, но для этого мне нужно... избавиться от части одежды, чтобы она не пришла в негодность.- О, нас это не смутит, верно, коллеги?
– Усмехнулся Петр Алексеевич, обводя всех участников взглядом.Все в ответ согласно закивали.Я пожал плечами и начал раздеваться. Пиджак, водолазка, носки и ремень брюк легли на первую парту за спиной, на самих брюках я расстегнул пуговицу, ботинки стянул с ног и встал босым на пол. Вдох-выдох... Вдох-выдох... Вдох-выдох...Кожа посерела, ногти сменились антрацитовыми когтями, из-под верхней губы выглянули клыки, моментально отросшие волосы упали куда-то в район лопаток... Перед глазами во всей красе, словно набрав максимальную яркость, проступили потоки всех стихий и ядра источников Одарённых. Сам я стал несколько выше. После глубокого вдоха вместе с выдохом изо рта вырвалась черная дымка концентрированной тьмы...Я дал всем внимательно изучить себя, переводя взгляд на каждого члена комиссии, почувствовал как двое провели моментальный аркан диагностики моего тела, после чего закрыл глаза.И снова: вдохнул - выдохнул... Вдохнул - выдохнул... Вдохнул - выдохнул...Передо мной возникло "Око Целитела", которое за считанные секунды увеличились в диаметре до двух метров, полностью скрыв мое тело от чужих взглядов. После чего око само втянулось в меня, разделившись на два потока: один впитывался в голову, второй - в грудь. Теперь оттенки потоков стихий значительно побледнели, но вот Жизнь я видел во всей красе, вплоть до частиц энергетической пыли, висящей в воздухе...Голову стянул обруч с массивным камнем на лбу, пальцы на руках стали тоньше и длиннее, словно у прирождённого пианиста, кожа стала белоснежной, словно первый снег, ногти и волосы налились золотом, а глаза заполнил изумрудный цвет...Вот тут уже по аудитории прокатился вздох. Да, такое не каждый день увидишь...Вновь пройдясь взглядом уже изумрудных глаз по всем членам аттестационной комиссии, я вернулся к обычному облику. В полной тишине я вернул себе цивилизованный внешний вид и вновь повернулся лицом к комиссии.- Надеюсь, я удовлетворил любопытство членов комиссии.- А почему вы не использовали форму рыкаря во время операции?
– Заинтересовался Сахаров.- В этом не было никакой необходимости.
– Покачал головой я, - пациента я вёл от начала и до конца, контролировал каждый свой шаг, пациент попал к нам в плановом режиме, а не в критическом состоянии, угрозы его жизни не было, следовательно, и прибегать к силам рыкаря я не видел смысла. Вот, если бы что-то пошло не по плану в ходе операции, тогда я бы воспользовался этим козырем. А так для этого не было причин - я и без формы рыкаря могу наложить все соответствующие арканы и заживить раны, после чего погрузить пациента в лечебный сон.- Достойно, - Согласился Сахаров и кивнул Задунайскому, показывая, что вопросов больше не имеет.- Что же, раз вопросов к Волкову больше нет, будем закрывать заседание аттестационной комиссии.
– Петр Алексеевич поднялся из-за стола, и его примеру последовали все остальные.Сидеть осталась только девушка - секретарь, продолжавшая записывать протокол...- Настоящим решением аттестационной комиссии Санкт-Петербургского Университета имени Императора Всероссийского Константина Пятого "Багрянородного", я, Задунайский Петр Алексеевич, ректор университета и глава аттестационной комиссии, присваиваю Волкову Матвею Александровичу научную степень бакалавра медицинских наук, объявляю, что знания и умения, прививаемые ему и воспитанные в нем за годы учёбы, соответствуют академическим стандартам и считаю необходимым предоставить господину Волкову Матвею Александровичу диплом об окончании первой ступени нашего университета. Прошу согласных со мной членов комиссии поднять руку.
– И сам ректор тут же поднял первым руку.Все остальные одновременно подняли руки следом.
Единогласно, ядрёна вошь, да!... Теперь я - бакалавр!...- Что же, единогласно.
– Кивнул Задунайский, осматривая коллег по комиссии, - Поздравляю вас, Матвей Александрович, вы стали первым студентом в Университете, кто смог завершить обучение досрочно. Думаю, что это войдёт в историю нашего славного учебного заведения. Надеюсь, что в будущем увижу вашу фамилию в списках на зачисление в магистратуру.
Я молча кивнул, сияя улыбкой, как говорится, до ушей.
– Диплом будет готов через две недели. Уж простите, вручение будет скромным, но, как я понимаю, для вас это не критично в текущей ситуации, верно?- Абсолютно.
– Согласился я с ректором.
– Тогда мы не смеем вас более задерживать, сударь, можете быть свободны.
Я поклонился и покинул аудиторию. Настроение было великолепным. Все, теперь я полностью юридически дееспособен! Диплом - это формальность, главное, что теперь я смогу действовать полностью самостоятельно...
Я спускался на первый этаж, насвистывая мелодию из детского мультика моей прошлой жизни.
Яна сидела на одной из боковых лавочек, которые стояли по стенам холла. Сама она была одета в свободное платье серого цвета, на коленях лежал портфель для бумаг, а сама она бегала глазами по строчкам тонкой пачки листов, которые держала в руках. Волосы были собраны в тугой пучок на затылке, на аккуратном маленьком носике сидели очки в тонкой металлической оправе. Я моментально слетел вниз по лестнице...
– Привет.
– Я постарался сказать единственное слово как можно нежнее.
Мы не виделись почти полгода, как её увезли в научный центр. Сколько раз я приезжал туда, сколько раз пытался увидится, а меня все не пускали... Яна вздрогнула, медленно поднимая глаза на меня. И в этот момент что-то внутри меня лопнуло. В этих глазах был только страх...
– Здравствуй... Матвей...
– Тихо прошептала она.
– Я присяду, если ты не против?
– Я кивнул на свободное место на скамейке.
– Да... Присаживайся, конечно.
– Я приезжал к тебе, но меня не пускали. Все лето не пускали, и в сентябре тоже... Все говорили, что ты до сих пор на карантине... Когда тебя отпустили из этого исправительного лагеря?
– Я выписалась вчера... Матвей, прости... Тебя не пускали... По моей просьбе.
Я усмехнулся. Я уже это понял. Где-то на уровне подсознания, в тот же момент, как встретился с ней глазами.
– Не уже ли на этом всё? Все вот так и закончится?
– Прости... Я думала, что ты просто устанешь биться в закрытые двери... Но ты такой настойчивый.... Честно говоря, я надеялась просто уехать... Ты бы просто забыл меня... Со временем...
– Ты решила уехать? Почему?
– А ты разве не понимаешь?
– Яна сцепила кисти рук в замок, отложив бумаги, - Я не могу так, не могу просто взять и забыть все, что произошло... Ты не поймёшь, прости, но тебя там не было... Не было, когда нас похитили... Не было, когда я очнулась, и нас всех - меня, маму и отца положили на эти камни и начали мучить... То, что эти чудовища сделали с мамой и папой... И остальные люди... Все так кричали... Молили... Что угодно, лишь бы закончить эти пытки... А этот серый циклоп с золотым глазом... Он резал меня снова и снова... Снова и снова... И когда я была уже на грани, он лечил меня своим даром, а после начинал снова... А потом пришел ты. Ты и не ты одновременно... Я видела тебя, Матвей, и в лесу, и потом - на берегу... Твои силы... Нет, я никому ничего не рассказала и не стану, твою тайну я сохраню навсегда! Но те... Тени... Они сражались за тебя. Но я впервые подумала, что чувствую руку самой Смерти у себя на груди... Ты не был похож на человека. То, главное чудовище... Ты его просто разорвал на части... И я... Я видела твое лицо в те секунды, пока ты... Казнил того монстра... И... Понимаешь, ты выглядел тогда... Счастливым... Тебе нравилось все то, что происходит вокруг тебя... Твоя улыбка на лице в те мгновения... Мне стало страшно... Мне до сих пор страшно... Я не могла спать после этого... До сих пор не могу нормально спать... Каждую ночь я вижу кошмары... То про циклопа, что продолжает издеваться надо мной, то тебя, когда ты с улыбкой рвёшь уже людей на части... И я так не могу... Вот ты сейчас рядом. Такой же, как и тогда, до похищения... А я тебя боюсь. Словно ты еще сегодня утром рвал на части то чудовище...
Внутри меня крутились все эмоции, которые только были возможны. Страх, злость, ярость, гнев, печаль, отчаяние... Все хорошее настроение куда-то пропало, пока Яна выдавала свою эмоциональную тираду... Она говорила так громко, что на нас даже начали оборачиваться студенты и бросали сомнительные взгляды сотрудники местной службы безопасности...
Яна закончила говорить и уставилась пустым взглядом куда-то в пол перед своими ногами.
– И куда ты собралась уезжать?
– Тихо спросил я.
– В Псков. Там родня. Они помогут. И документы я забираю, чтобы продолжить учиться там на месте. Но в Петербург я больше не хочу никогда возвращаться...
– Что же, тогда желаю удачи на новом месте, раз уж ты все для себя решила.
– Я поджал губы и поднялся с лавочки.
Я успел сделать один шаг, как Яна за моей спиной вскочила, наконец-то подняв глаза на меня:
– И все? Ты вот так просто возьмешь и уйдешь?!
– А ты чего ожидала? Что я брошусь уговаривать тебя остаться? Быть со мной? Ты же для себя все уже давно решила. Так зачем я буду распыляться и тратить свое время на человека, которому я и не нужен?!
– Я обернулся к ней, глядя прямо в глаза, последнюю фразу я произнес уже сквозь сжатые зубы.
– Нет, но... Ты мог бы...
– Её вспыхнувшая ярость моментально испарилась, стоило нашим глазам встретиться.
– Я много чего могу, Яна. Очень много. Но ты только что сама сказала, что была в сознании, ты видела все, что я делал. А делал я все ради того, чтобы спасти вас всех, если ты не поняла! Да, может быть, со стороны в тот момент я выглядел, как настоящее чудовище, но это был я! Я защищал тебя, дрался за тебя, и чуть не помер там, на берегу Балтики за тебя! И знаешь, не только ты пережила страшные события за прошедшее время! Мой дед умер после той эпидемии, я тоже пострадал в теракте, когда погиб император Александр, меня призвали в армию, я сражался с демонами и чудовищами, оказался в центре очага пандемии, спасал жизни людей, боялся умереть сам, думал о тебе, искал тебя, поставил на уши князей и Тайный Приказ в твоих поисках, спас тебя, в конце концов, а ты просто все решила за нас обоих, потому что, видите ли, тебе одной было тяжело все это время! Ты просто не поговорила со мной, просто выстроила в своей голове какую-то странную логическую цепочку и приняла решение бросить меня! А я, между прочим, не врал тогда, когда сказал, что ты - моя невеста! Я хотел сделать тебе предложение и быть с тобой всегда... Но ты все решила... Хорошо! Решила, значит, решила, отговаривать не стану, но и в трагедию играть не буду. Решила уходить - скатертью дорожка, как говориться, но не надейся, что я что-то стану делать. Мы не в бульварном романе, и играть в драму я не буду. Ты мне ничего не должна, и я тебе ничего не должен. На этом и закончим! Честь имею!
– Все мое самообладание куда-то испарилось, и я выдал свою тираду на одних эмоциях.