Фаворит смерти 3

Волков Тим

Мягкие скрутки потока, магические флуктуации, улавливание фона — все это делалось так деликатно, профессионально, что я невольно загляделся. С такой тонкостью держит невидимую иголочку швея, вышивая по щелку, с таким умением создается украшение для девушки.

Стаханова знала свое дело и уже через полтора часа пуля дзынькнула в тарелке, которую принесла Анфиса.

Ольга дрожала — больше от страха, чем от боли. Я робко предложил накинуть на сестру успокаивающие заклинания, но Стаханова покачала головой.

— Пока не надо. Магические

конструкты впитываются, им нельзя сейчас мешать. Чуть позже.

— Хорошо, — кивнул я.

— Рану я затянула, — сказала врач, вытирая лоб от пота — лечение потребовало от нее максимум концентрации. — Пуля едва не повредила артерии, пару сантиметров левее — и было бы все гораздо хуже. Вам повезло. Я почистила ее. Слишком много в ней было…. всякого. Но теперь нет.

— Как она? — спросила Анфиса, поглядывая на Ольгу. — Поправиться?

— Уснула, я накинула на нее заклятие отдыха. Пока девушка слаба, но к вечеру станет лучше. Ей пару дней надо быть в покое. Обеспечьте ей его.

— Конечно! — воскликнула Анфиса.

— С ней все. Теперь я хочу поговорить с тобой, — Стаханова пристально посмотрела на меня.

— Хорошо, — кивнул я.

— С глазу на глаз, — уточнила доктор, кинув короткий взгляд на Анфису.

— Я пока в кухню пойду, — понятливо произнесла та. — Приготовлю всем кофе.

— Максим, — произнесла Стаханова, когда хозяйка вышла. — Это не мое дело, но промолчать я не могу. Я знаю, что у тебя сейчас не самые теплые отношения с Александром и мой разговор еще больше подольет огня в ваш конфликт. НО наче поступить я не могу — как женщина я не могу молчать.

— Не совсем понимаю, о чем вы.

— Тебе что-то Ольга говорила о своем состоянии?

— О каком состоянии? О ранении?

— Я сейчас не об этом, — вид Стахановой был предельно сосредоточенным — она в этот момент выглядела еще старше, нахмуренные брови создавали морщины, старили ее. — Когда я сейчас лечила Ольгу, я кое-что заметила. Это сложно не заметить — слишком кричащий лимб. Тебе этого не заметить — ты не того профиля маг, а я врач — я сразу увидела.

— И вновь я не понимаю, о чем вы?

Слова Стахановой были туманны, на душе от ее слов стало не спокойно.

— Ольгу изнасиловали, — произнесла доктор. — И она беременна.

— Вы… — слова застряли у меня в горле.

— Я не ошиблась — уж поверь мне. Столько лет в профессии, атрибут лекаря имею первого уровня — ошибиться я точно не могла. Это четко видно по ауре — я еще когда зашла, почувствовала неладное. А когда ближе посмотрела… в общем, сомнений нет.

— А вы уверены, что изнасилование? Я имею ввиду…

— Да, уверена. Это было не по обоюдному согласию. Четкие следы на краях ауры — синие, фиолетовые, черные. Было насилие, причем жесткое.

— Кто? — только и смог вымолвить я.

— Этого я не могу сказать — Ольга закрыла это воспоминание очень прочно, не удалось их открыть. А ломать… сам понимаешь, сейчас в ее положении это усугубило бы ее общее состояние.

Только

теперь до меня начал доходить смысл всего, что я видел и слышал от Ольги. Она была расстроена при нашей встрече. Но не из-за намечаемой свадьбы. А из-за…

— Когда?

— Около трех недель назад, возможно чуть раньше, но ограничивается месяцем. Три недели — это самый похожий срок, судя по цвету и набуханию лимба.

Видя, что я едва держусь чтобы не начать крушить все вокруг, Стаханова успокоила меня небольшим заклятием.

— Я прошу тебя, Максим, не наломай дров. Произошедшего — не изменить. Но можно натворить того, что сделает все только хуже.

— Что может быть еще хуже? — злобно проскрежетал зубами я. — Это дело рук Александра — он сосватал сестру за Герцена, вот и результат. Подонки! Клянусь — я им хребты собственными руками сломаю!

— Тут я ничего не могу сказать — кто это сделал и с какой целью. Это ваши семейные дела и лезть в них я не имею никакого морального права. Я лишь сообщила тебе о факте. Возможно, я сделала не правильно — все-таки формально Александр глава рода и только ему положено это знать. Но знаешь, я занимаю твою сторону, и потому сообщаю именно тебе. Все-таки брат, который стрелял в родную сестру — это не самый лучший вариант, которому стоит доверять такую непростую информацию.

— Да, согласен, — кивнул я. — Спасибо вам большое за доверие.

Стаханова кивнула.

Мы некоторое время молчали, каждый думая о своем.

Не могу поверить. Сестру изнасиловали! А она молчала! Даже в полицию не пошла. Хотя, про полицию она уже говорила сегодня — боялась, что сделает только хуже. Но на что же она рассчитывала тогда?! Ведь если бы я не вернулся что тогда? Рожать? Выходить замуж? Жить, считая каждый прожитый день?

— Вы можете его…

— Нет. — Твердо ответила Стаханова, уже предвидя мой вопрос. — Я не имею на это права.

— Но…

— Не важно. Я могу сделать так, чтобы никто не догадался что ты дисфункция — я так и сделала в конце концов. Я могу наложить проклятие на человека и сделать его инвалидом — если он действительно этого заслуживает. Я могу в обход закона делать множество страшных вещей. Но не это. Без одобрения Ольги — нет. Смерть отпечатается на моей лимбе — и никакими заклятиями не сведешь и не вытравишь ее след. А это — приговор мне. Я лишусь не только карьеры — но и свободы. Так что — нет.

— Понятно, — хмуро ответил я.

— Я лишь только сообщила тебе. Поговори с Ольгой — и приходите ко мне. Если она подпишет нужные документы, если она даст добро и пройдет необходимую согласительную комиссию — я помогу. В больнице, с соблюдением всех процедур, где есть все, что только возможно понадобиться. Где будет обеспечено должное наблюдение и контроль. Но не сейчас и не здесь.

— Спасибо вам за помощь… и информацию, — ответил я.

— Но это еще не все, — Стаханова посмотрела пристально на меня. — Ты как себя чувствуешь?