Фаворит смерти 3
Шрифт:
— Да, это будет верно. Пошли.
Спутник артачился, но шел.
— Антон Павлович, — обратился я к Веберу, едва мы подошли к нему.
Глава рода сотворял какое-то заклятие и оторваться от построения просто так не мог — это было чревато взрывом.
— Да? — произнес он, выводя в воздухе причудливую руну — я такую раньше никогда не видел.
«Руна «Вех» — холод ночи, сила звезд», — ответил внутренний голос — и в его интонациях я услышал Смерть.
— Мы хотели принести свои извинения за то, что не
Тот нахмурился, кивнул.
— Да, извиниться.
— Да ничего страшного, — улыбнулся Вебер. — Я вас прекрасно понимаю. Все-таки убедились, что солдат был предателем?
— Убедились, — ответил я. — И хотели бы попросить вас, естественно, как только вы освободитесь, чтобы вы посмотрели и остальных людей — вдруг еще кто-то из них общался с Герценым?
Вебер кивнул.
— Конечно! Я через полчаса закончу с конструктом высшего порядка, — он сделал особый упор на слове «высшего», словно желая подчеркнуть свою значимость во всем этом — или просто позлить Бартынова, — и немедленно примусь за это дело.
— Спасибо!
— Так, а с пленным что? — заинтересованно спросил Вебер, глянув на нас. — Его уже можно принести в жертву?
— Нет, — покачал я головой. — Он нам еще понадобится.
— Жаль, — поник Антон Павлович. — Я хорошо разбираюсь в магии крови — мы могли бы использовать каждую его каплю крови очень продуктивно, во благо общего дела.
— Как-нибудь в другой раз, — пораженный ответил я.
Еще не хватало тут жертвенники поставить и людей мучить!
— Как вам будет угодно, — ответил тот и вновь принялся плести заклятие.
— Как думаешь — Герцен не понял, что его засланного раскусили? — спросил Бартынов, как только мы отошли от Вебера.
Я пожал плечами.
— Вроде по тону голоса не понял ничего, клюнул.
— Будем на это надеяться. Если то, что он говорил — правда, то наиболее вероятное время атаки — послезавтра. Хотелось бы, чтобы к этому времени к нам еще кто-нибудь примкнул.
Бартынов был хмур и я его понимал. На нашей стороне было не так много людей. А вот к Герцену, судя по новостям, народ примыкал охотнее — сказывалась агитация Аксенова.
Вскоре подошел Вебер. Мы двинули по группам бойцов, под предлогом проверки готовности осмотрели всех.
— Больше никого, — устало произнес Антон Павлович, когда мы обошли всех.
— Это хорошо, — кивнул я. И, вспоминая фразу Герцена о том, что сегодня атаки можно не ждать, предложил: — Не желаете чего-нибудь выпить и перекусить?
Антон Павлович с удовольствием согласился.
Дело было к вечеру. Нианзу соорудил на улице, в том месте, где стоял мангал для приготовления шашлыка, полевую кухню. Достал самый большой казан, который только смог найти, и приготовил для всех бойцов плов. Солдаты облизывались, а запах, идущий от казана, сводил с ума.
Накормив
Мы разместились там, расселись кто куда, и неспешно беседовали. На этот раз беседа была не такой развязной — по причине присутствия Вебера. Бартынов хмурился, иногда косился на него, но ничего не говорил.
Все были вымотанные.
Попросив что-нибудь приготовить и для нас, я поднялся на второй этаж, к Ольге.
Стаханова, весь день проведя там безвылазно, выглядела устало. Я предложил ей отдохнуть и чего-нибудь съесть, но она отказалась, попросив лишь крепкого кофе — и чем больше, тем лучше.
— Как она? — спросил я, пытаясь заглянуть внутрь комнаты и увидеть сестру.
Стаханова закрыла грудью дверь.
— Пока туда нельзя.
— Почему?
— Максим, там идет очень сложная процедура. Магического фона там столько и он такой плотный и слоистый, что появление тебя может вызвать не нужную реакцию.
— Понятно, — огорченно ответил я. — А вообще — как?
— Сложно делать какие-то прогнозы, да и рано еще. Спасибо Альберту Михайловичу, он очень сильно помогает. Если бы не он, навряд ли что-то получилось бы.
Я с надеждой ждал от Стахановой еще хоть каких-то новостей, но она бесстрашно молчала.
— Ладно, будем надеется что все получится, — сдавшись, ответил я.
Стаханова сдержанно кивнула.
— Я все же попрошу Нианзу чтобы он вам что-нибудь приготовил и принес к порогу.
— Спасибо, — ответила доктор, потирая сонные красные глаза.
Я двинул по коридору вниз, попутно отмечая, что расспросить можно и Альберта Михайлович, уж он то не будет таким категоричным и что-то выпытать из него все же получится.
Внизу шумели.
Я не удивился, увидев там Бартынова, держащего в руках огненный шар и Вебера, создавшего небольшую воздушную воронку.
— Через верхний уровень! — рявкнул Бартынов, увеличивая шар.
— Позвольте, — мягко возразил Антон Павлович. — Верхний уровень — это, конечно, хорошо, но только не в этом случае. Через нижний. И только через него, никак иначе.
— Вот ведь какой упертый! Говор же — через нижний. Щедрин, ну хоть ты ему скажи.
— Я честно не знаю через какой! — ответил тот.
— Эй! Вы что тут творите?! — возмутился я, вскочив в комнату. — Опять потасовку затеяли?!
— Нет, мы просто моменты магического творения обсуждали, — произнес Бартынов, уменьшая созданный им огненный шар до размеров бильярдного.
Я повернулся к Веберу.
Тот кивнул. Пояснил:
— Решали через что творить магические эманации боевого порядка.
— Послушайте, — устало произнес я. — Хватит этих склок.
Я повернулся к Бартынову.
— Константин Александрович, это касается, прежде всего, вас. Не время сейчас затевать споры.