Фаворитка месяца

Голдсмит Оливия

– В вашем возрасте, Джан, – быстро сказал Сэм. – В тот момент своей карьеры Тереза была слишком стара для инженю. Но у нее талант к перевоплощению и хорошая кожа, поэтому она получила роль.

Он сжевал кусочек мяса и вытер салфеткой уголок рта. Эйприл согласилась с ним, и они еще немножко поговорили о том, как обновить сценарий и заставить его работать. Джан ковырялась в своем салате и старалась делать умное лицо.

Но на самом деле она была здесь только для того, чтобы посмотреть на Сэма. Часть ее наблюдала за ним во время еды, в то время как другая часть принимала участие в разговоре и обсуждала детали сценария. Что ж, она действительно была

заинтересована, несмотря на слова Сая. Но другая ее часть, зрительница, то и дело украдкой бросала взгляды на Сэма, пытаясь проникнуть в его душу. Это было словно стоять перед его домом и глядеть в окно, как он ест. Если такое было возможно, он выглядел еще лучше, чем она его помнила. Калифорния явно пошла ему на пользу. Он носил черные льняные брюки, и когда ее взгляд скользнул вниз по его длинной, такой длинной ноге, она увидела, что он не носит носок и его щиколотки покрыты ровным загаром. Он был обут в небрежно выглядевшие, но, очевидно, дорогие пляжные туфли. Он весь загорел, и на фоне белой рубашки белки его глаз и зубы, казалось, сияли. Единственная перемена, которую она смогла заметить, произошла с его волосами, по-прежнему завязанными сзади хвостиком. Они стали цвета соли с перцем. Но даже седина была Сэму к лицу.

Наблюдая за ним, она ощутила странное чувство – наполовину возбуждение, наполовину отстраненность зрительницы. Но это также дало ей чувство перспективы, которого не было раньше. Она всегда считала, что Сэм живет сам по себе и ни перед кем не преклоняется. Но даже простой жест, вроде вытирания уголков рта салфеткой, говорил о многом. Джан помнила поведение Сэма, когда он был большим человеком. Он никогда бы не стал вытирать салфеткой уголки рта – это было для него слишком нарочитым движением.

Он следит за собой, подумала она, и, похоже, озабочен тем, чтобы произвести впечатление. Но на кого? На Джан Мур? От этой мысли у нее чуть не закружилась голова. На Эйприл Айронз? Конечно, он играет для Эйприл так же, как и для Джан. Так в чем же все-таки заключается их связь? Она почти физически встряхнулась и заметила, что им принесли кофе.

– Итак, Джан, – сказал Сэм, глядя ей прямо в глаза. – Могу я надеяться, что мы будем работать вместе?

Джан улыбнулась сначала Эйприл, а потом Сэму. Ланч продвигался быстро, и, похоже, она достигла успеха. Отныне ее наиболее важная роль – Джан Мур.

– Возможность, разумеется, есть, – сказала она. – Возможность – основа для сотрудничества.

Она взглянула на свою пустую кофейную чашку и увидела, что Сэм наклонился над столом. Эйприл была занята губной помадой и золотым зеркальцем от Диора, в которое она гляделась, подкрашивая губы. Джан отвела глаза и почувствовала легкое прикосновение к своей правой руке. Это была его рука – рука Сэма, – дотронувшаяся до нее. Всего лишь кончик его мизинца, скользнувший по ее пальцу. Но она помнила – о, она все помнила! – она помнила, каким он всегда был осторожным: наполовину завлекающим, наполовину ожидающим ее ответа. Избежать отказа и обеспечить успех.

Он снова легким движением погладил ее руку. И смущение было таким же приятным, как и тогда, а может быть, еще приятнее. Прошло столько времени, и она так соскучилась по нему. Она знала, что эта рука могла делать с ней.

Волоски на ее руке приподнялись, но она сказала себе: нет. Это было уже слишком. Что случилось с ее решительностью? Она уже связана с Майклом. Неужели она превращается в шлюху? Неужели она всегда оставалась верной только из-за отсутствия выбора? Что за ужасная мысль! А что, если

она переспит с Сэмом? Конечно, он поймет, кто она такая. А что, если она переспит с ним, а он не поймет? Джан не знала, какая из этих двух мыслей была наиболее невообразимой. Но потом ей вдруг все стало ясно: она поняла, что действительно невообразимо.

И это была вовсе не мысль о том, чтобы переспать с ним.

5

Шарлин плотно прижала к уху телефонную трубку, слушая и пытаясь не рассердиться на Сая, чей голос доносился с другого конца линии. Он желает ей добра, говорила она себе. Он учит ее манерам и всему остальному. Но почему-то это казалось ей неправильным.

– Звезды не ходят на вечеринки со съемочной бригадой! Так просто это не делается! – снова услышала она.

Шарлин вздохнула.

– Но почему нет? Все это время я встречалась с ними, и ничего страшного не происходило. Что изменилось?

– Все изменилось. Разве фотографии съемочной группы красуются на обложках «ТиВи-Гида»? Разве они зарабатывают миллионы долларов? Шарлин, тебе нужно, чтобы тебя видели в обществе людей твоего круга. В обществе звезд. Скажи, Майкл Маклейн когда-нибудь встречался с тобой? Он звонил, чтобы узнать твой номер.

Шарлин вспыхнула. Она была рада, что мистер Ортис не видит ее в данную минуту. Девушка думала, что может вспомнить ту ночь, хотя ей этого очень не хотелось. Это смущало ее, ей было стыдно. Радость от вечера в обществе кинозвезды, доброта мистера Маклейна, его подарок, его предсказание по поводу ее кинокарьеры. Но потом была выпивка, шум в голове, и те минуты на холме, когда он… когда случилось то, что должно было случиться.

Ее не удивляло то, что она больше не слышала о нем, как и то, что он не звонил. Шарлин вела себя, как бродяжка, и он потерял к ней уважение. Что ж, она сожалела о случившемся. Она чувствовала себя грязной, поэтому пыталась вообще не думать об этом.

– Он позвонил однажды, но с тех пор не звонил, – сказала Шарлин мистеру Ортису.

Возможно, сейчас он встречается с другой, более красивой девушкой. Шарлин положила руку на шею: ожерелье было там, прямо над ключицей. Ей было больно ничего не слышать о Майкле Маклейне, но удивляться было нечему.

– Итак, теперь я звезда? И все изменилось?

– Совершенно верно. Теперь, милая, ты стала большой девочкой, слишком большой, чтобы ходить на вечеринки с карликами из Западного Голливуда. – Сай выдержал паузу. – Шарлин? Подумай о своей безопасности. Эти вечеринки абсолютно открытые. Никакой проверки на входе и выходе. Если станет известно, что ты ходишь туда, – а так оно и будет, я тебя уверяю, туда повалят толпы. Никто не сможет тебя защитить. Не ставь меня в тяжелое положение. Они хорошие ребята, и они действительно тебя любят, но знаешь, ты не можешь просто позвонить и предложить им составить компанию. Они знают в чем дело, и они не обидятся на тебя.

– Я делала для них картофельные салаты. – Шарлин хотелось громко кричать, но она не собиралась делать этого по телефону. – И ребята называли меня Шарлин. Теперь они называют меня мисс Смит. От этого становится тяжело на душе, понимаете? Мне их не хватает.

Сай понизил голос.

– Знаю, милая. Но ты можешь завести себе новых друзей – может быть, Майкла или кого-нибудь еще. Хочешь, чтобы я попросил кого-нибудь позвонить тебе?

– Нет, – быстро ответила Шарлин. То, что случилось с мистером Маклейном, было слишком пугающим, слишком большим для нее. Она не хотела этого снова.