Фаворитка месяца

Голдсмит Оливия

– Тебе нравится Джан Мур, не так ли?

– Конечно. Она замечательная, но мы с ней не дружим. Мне просто хочется снова пойти на вечеринку. Я занимаюсь только работой и уроками. Пение и танцы – весь тот график, который вы для меня составили. А упражнения в классах! Мистер Ортис, мне так тяжело, и я так устала. Мне хотелось бы немножко развлечься. Я имею в виду обычную вечеринку, в чьем-нибудь доме. Что-нибудь нормальное, понимаете?

– Ладно, не беспокойся. Ты получишь все в лучшем виде. Послушай, Шарлин, что ты думаешь по поводу идеи о записи?

Только не это! Она устала от всего этого.

– Ох, мистер Ортис, я не могу петь!

– Отлично

можешь. И есть много людей, которые купят альбом.

– Я чувствую себя ужасно глупо. Плохо быть актрисой, которая не может играть, но быть к тому же еще и певицей, которая не может петь. Я…

Шарлин ощутила, как одиночество снова заполняет ей грудь, но старалась не замечать его. От этого ей лишь хотелось плакать, а о чем, в сущности, ей было плакать? У нее был Дин, был новый дом, в котором каждая комната была меблирована именно так, как они выбрали из каталога «Сирс». Что ж, это было весело – по вечерам после работы изучать с Дином каталоги, выбирать все, что хочется. Потом леди из офиса мистера Ортиса договаривалась о доставке, приезжал дизайнер и расставлял мебель по местам, чтобы все выглядело как на фотографии из каталога. Но потом, когда было куплено все, в чем они нуждались, – все, чего они хотели, – поправила себя Шарлин, – они остались со своим одиночеством.

Для Дина было не так уж плохо. В течение дня он мог, по меньшей мере, отправиться туда, куда хотел, не слишком беспокоясь о том, что в супермаркете его окружат люди, которые узнают его по картине, в которой он снимался, или по фотографиям из журналов, которые продаются в торговых рядах супермаркета. Поэтому Дин ездил в места «Кукольного хвостика» и в пиццерию без нее и всегда привозил домой вдвое больше продуктов, чем им требовалось.

Как бы то ни было, даже если бы Шарлин не понимала своего положения, она не могла бы много выезжать, поскольку была связана своими занятиями. И позирование для «Фландерс Косметикс», и рекламные фотографии, и визиты на просмотры в офис мистера Ортиса, и бесконечные интервью. Она взглянула на часы.

– Мне нужно идти. Урок по вокалу начнется через шесть минут, а миссис Кардоза очень пунктуальна.

– Хорошая девочка. Итак, ты запишешь альбом и больше не будешь беспокоить съемочную группу. Верно, Шарлин?

– Хорошо, посмотрим. Я не хочу ходить туда, где мне не рады. И, само собой, я не хочу, чтобы из-за меня у них были неприятности. Я просто чувствую себя… чувствую себя пленницей.

Шарлин ненавидела эти плачущие нотки в своем голосе, но не могла удержаться, потому что говорила то, что нужно было сказать.

– Мистер Ортис, мне приходится каждую неделю менять номер моего личного телефона. Я никому не давала этот номер – только вам и мистеру Ди Геннаро. Но звонки… Вы бы только слышали некоторые! Я больше не могу отвечать на них. Да, все в самом деле изменилось! – Шарлин рассмеялась. – Раньше я не могла себе позволить сделать местный звонок по платному телефону. Теперь у меня телефоны в каждой комнате. Господи, даже в ванной! И я не могу отвечать на звонки. А кому мне звонить? Довольно забавно, не правда ли?

И да, и нет, Шарлин, – ответил Сай Ортис. – Может быть, сейчас это тебе не слишком нравится, но дай срок. После того, как ты привыкнешь, все будет восприниматься гораздо легче.

– А я когда-нибудь смогу снова сходить в супермаркет? Она услышала, как засмеялся мистер Ортис.

– Искренне надеюсь, что нет, золотце.

Шарлин повесила трубку и обвела взглядом большую комнату в их новом доме. Им пришлось выехать из той замечательной квартиры

с одной спальней в городе – люди сидели бы весь день в коридоре, поджидая ее. Ленни из офиса мистера Ортиса нашел для них этот большой дом – на окраине, почти в долине, с земельным участком, садами и рощами. А также с высокой оградой и большими воротами. Мистер Ортис нанял охранников из службы безопасности, которые сидели перед воротами и патрулировали двадцать четыре часа в сутки. И даже они должны были изменять свой маршрут, чтобы приглядывать за ней, когда она гуляла по лужайке и грелась на солнце. От этого у Шарлин мурашки бежали по спине, но она должна была согласиться с мистером Ортисом. Что еще ей оставалось делать?

Шарлин хорошо знала, что ей хотелось бы сделать. Ей хотелось бы прогуляться где-нибудь по улице, посмотреть на витрины магазинов, примерить какую-нибудь одежду, может быть, купить туфли. Съесть гамбургер в «Макдоналдсе», посидеть в кино – все то, что было мило ее сердцу в Техасе. Все, что она могла делать сейчас, – это зарабатывать деньги. Больше денег, чем она могла себе представить. Больше денег за одну неделю, чем мистер Харлиман, скряга-адвокат из далекого дома, зарабатывал за год. За десять лет.

Но Шарлин не могла пойти в «Макдоналдс». Конечно, она могла получить двенадцатидолларовый гамбургер в одном из этих модных ресторанов, где бывала с тех пор, как начала делать деньги. Но заказывать столик ради того, чтобы получить гамбургер? Хлопоты ради того, чтобы модно одеваться, ездить на «лимузине» с шофером. Дин не любил надевать галстук и стесненно чувствовал себя там, где его полагалось носить. Но даже там, в этих модных ресторанах, даже там на нее бросали влюбленные взгляды и делали предложения. И надоедали. Мистер Ортис сказал, что настало время завести личного телохранителя, но здесь Шарлин проявила твердость.

– Я не президент, мистер Ортис, – сказала она. – Никакого ФБР.

Но Шарлин больше не могла купить себе «биг-мак». Дин мог сделать это для нее, привезти домой гамбургер и ванильное желе, но это было совсем другое. Это было ненормально. Она взяла один из каталогов, который секретарша мистера Ортиса прислала тогда, когда ей запретили выходить из дому. Управляющий ее финансами разрешил ей заказывать все, что она пожелает. Все. Он сообщит, если траты станут слишком велики для ее бюджета. Пока что он еще ничего не сообщал. Товары прибывали каждый день, некоторые все еще лежали в запакованных ящиках. Шарлин знала, что ей нужно идти на урок по вокалу, но все еще сидела и переворачивала глянцевые страницы. Цветные фотографии мелькали у нее перед глазами. Покупки по каталогам вместо магазинов. Заказывать еду из города через охранника вместо того, чтобы выйти пообедать. Смотреть фильмы по видеомагнитофону и японскому телевизору с тридцатипятидюймовым экраном вместо того, чтобы ходить в кино. Когда-то это звучало для Шарлин райской музыкой. Но это было до того, как она узнала, на что похожа слава. Что ж, ей в самом деле пора идти. Она уже опаздывает на десять минут.

Шарлин услышала, как в отдалении хлопнула входная дверь. Она заставила себя встать и спуститься в прихожую к Дину.

– Привет, – сказала она. – Что ты принес посмотреть на сегодняшний вечер?

– «Топ-ган», – ответил он. – «Терминатор-2». Это про того парня…

Шарлин вздохнула.

– Дин, разве мы уже не видели их раньше?

– Да, но очень уж они хороши.

Дин вошел в гостиную и открыл шкафчик.

– Да, я принес нам пиццу, как раз такую, как ты любишь. Шарлин вздохнула.