Фаворитка месяца
Шрифт:
– Это все твои фантазии. Мы расстались, потому что все закончилось.
Джан поднялась. Она почувствовала, что дрожит, а внутри у нее все горело – она пришла в ярость.
– Не смей мне лгать! – заорала она, голос ее заполнил всю кухню. – Я спала с тобой и знаю всю правду. Мери Джейн никогда не получила ни слова благодарности и восхищения. А Джан… – Она вдохнула воздух и стала имитировать его голос, когда он занимался с ней любовью: – Ты такая красивая. Да, Джан, да! Боже, как я люблю твои ноги. Ты само совершенство. Ты…
– Заткнись, – закричал Сэм.
Джан слишком хорошо копировала его. Он вскочил и бросился к двери.
– Куда
– Черт возьми, не учи меня, что мне делать, а что нет!
Сэм налетел на стул в углу, и тот с грохотом упал на пол. Джан знала, что если пойдет за ним, то или убьет его, или умрет. Женщина схватила со стола тяжелый горшок и швырнула его об дверь. Он разбился о стену и оставил след на косяке. Осколки разлетелись по комнате и усеяли пол. Джан едва не попала Сэму в голову. Он повернулся, моргая глазами. Был ли в его глазах страх?
– Не поворачивайся ко мне спиной, – предупредила его Джан. – Не лги мне и не считай, что я нечто само собой разумеющееся в твоей жизни. Я уже не та женщина, которую ты покинул в Нью-Йорке! Ты, сукин сын!!!
– Ты лгала мне! Что же, мне теперь забыть об этом? Я в конце концов не знаю, кто же ты на самом деле. Я не могу тебе больше доверять.
– Ха-ха! Как будто ты не лгал мне ежедневно. О Бетани, об Эйприл Айронз, о том, кто будет играть со мной в паре в «Рождении звезды», о том, хорош или нет сценарий…
Хотя Джан твердо решила не плакать, но слезы сами брызнули из глаз. Потому что частично Сэм был прав. Кем она была? Стареющая, покинутая мисс, сгорающая от ярости в своем истлевшем от времени подвенечном платье. Нет, она была Эстеллой – хладнокровной мстительницей. Она чувствовала, что и принесенная в жертву Мери Джейн, и новая Джан разрывали ее на куски.
Женщина подошла к столику, взяла вазу с анемонами и разбила ее об пол. Ей нужно было на чем-то выместить свои чувства. Джан провела рукой по столику, сметая кувшин и хрустальные бокалы. Потому что или она разобьет посуду, или она разобьется сама. Джан повернулась к любовнику. Потрясенный ее взрывом Сэм все еще стоял в дверях. Он сам не был таким вспыльчивым.
– Чего ты хочешь от меня, Джан?! Какого черта ты от меня хочешь?!
– Я хочу, чтобы ты меня любил.
– Но я люблю тебя. И ты любишь меня.
– Да, и что из этого выходит! Я любила тебя больше, чем кого бы то ни было в жизни. Ты не был для меня просто эпизодом. Ты не представляешь, что это такое, любить и знать, что тебя не любят. Что ты недостаточно совершенна. Что ты недостаточно красива. Что ты недостаточно молода.
– И ты решила преподать мне урок? Боже мой, это чудовищно! Месть покинутой жены. Это не твой нос, это лишь половина твоей прежней задницы, ты все время смеялась надо мной. Я ползал у твоих ног, а ты смеялась надо мной.
– Вот уж чего я никогда не делала! – воскликнула она.
И вот здесь, под лучами электрического света, в разгромленной кухне она поняла, в чем дело: Сэм был единственным мужчиной, который в состоянии излечить ее боль. Если он сможет любить ее теперь, зная, кто она на самом деле и что она сделала, Сэм сможет излечить ее раздвоенность. Его любовь, его понимание, его снисходительность помогут ей. Если он простит ее, Джан сможет простить и саму себя. Если он сможет полюбить ее, она сможет полюбить себя.
Если же Сэм не сможет, то и все распадется, исчезнет навсегда. Она не сможет поверить, что какой-нибудь мужчина, любящий ее новое воплощение,
Холодный и глубокий страх вошел в нее, как нож в живот, охладил ее злость. Она задрожала. Ее будущее, ее жизнь зависели от того, сможет ли Сэм понять правду и, зная ее тайну, пойти с ней рядом дальше. Сэм любил ее раньше, он любил ее по-настоящему. Он должен продолжать любить ее. Если сейчас Джан остановится, даст понять ему, что в конце концов сейчас лучшее, что есть в них обоих, сможет слиться воедино, есть шанс, что они оба выиграют.
– Пожалуйста, Сэм, пожалуйста, – начала она. – Я знаю, что тебе больно. Мне очень жаль. Но это важно. На самом деле важно.
Джан пошла к нему, окоченевшие от холода босые ноги даже не почувствовали осколков стекла. Слезы текли по щекам.
– Не обвиняй меня, Сэм. Потому что иначе я не смогу простить тебя. – Джан продолжала идти к нему, рыдая, но Сэм, бледный как смерть, не пытался утешить ее.
– Как ты могла, Мери Джейн? Как ты могла?
Боже мой, все казалось безнадежным. Да и как она могла ожидать иного? Вдруг Джан почувствовала стекла под ногами и острую боль. Она поглядела вниз. На кафельном полу осколки перемешивались с ее кровью. Это не имело значения. Это было не важно. Важно было лишь одно – чтобы Сэм понял ее. Как объяснить ему ненависть к самой себе, отчаяние, амбиции, которые двигали ею? Как объяснить ему, почему она позволила содрать с себя кожу и пересадить новую, срезать с себя куски мяса? Как объяснить, что ради безупречной формы груди она лишилась чувствительности сосков? Как объяснить, что она бросила своих друзей, свою прежнюю жизнь и сделала все это? Как объяснить единственному человеку, которого она желала, в котором она нуждалась, чтобы он понял ее, чтобы понял, что значит быть некрасивой, стареющей, невидимой, нежеланной женщиной? Как может она сказать ему? Как же она смогла все это сделать? Но и как же было этого не сделать?
Сэм вновь с ужасом и отвращением посмотрел на нее.
– Как ты могла так поступить со мной? – спросил он.
Часть четвертая
БЕСЧЕСТИЕ
1
Итак, ты ненавидишь Сэма Шилдза, так? Он такой же подонок, как все другие, которые тебе встречались в жизни, которые тебя покинули, которые тебе лгали, которые в конце концов уходили от тебя. Но вспомни, что все они, как и Сэм Шилдз, считают, что все вокруг них должно крутиться, что им подсунули тухлятину, что они разочарованы, и их предали.
После сцены на кухне у Джан Сэм ушел из ее дома, как пьяный. Он едва мог поверить, что женщина, которую он любит, ради которой рисковал своей карьерой, предала его таким образом. Джан оказалась Мери Джейн. Это было невероятно. Это было как в фильме ужасов Стивена Кинга. Она обманула его, сделала из него дурака. В каком-то болезненном кошмаре Сэм попытался вспомнить их разговоры о прошлом. Как часто Джан смеялась над ним, как часто ловила на лжи, на полуправде, на недоговоренности?
В конце концов он занял оборонительную позицию. Вот уже несколько месяцев его подлавливали на том, что он действовал эгоистично, вел себя глупо. Но раньше… Как давно она занялась этим? Конечно, Сэм далек от совершенства, но она – просто сумасшедшая и злая. Какая другая женщина даже попробует мечтать о подобном? И кто еще сможет достичь такого? О читатель, как ты сам ответил бы на такой вопрос?