Фаворитка Наполеона
Шрифт:
Император быстро отвернулся, чтобы скрыть волнение или чтобы не показать, как упорно думал он о возможном возвращении, отправляясь на остров Эльба.
Ла Виолетт же думал, что, оставаясь во Франции, он будет гораздо полезнее императору, герцогине, Анрио, всем, кого он любил, чем разделяя изгнание Наполеона.
В особенности беспокоил его маркиз де Мобрейль. На дорогах Прованса тот не появлялся; значит, он коварно затевал какую-нибудь новую гнусность. Отказавшись убить императора, он, конечно, занялся другими преступными замыслами.
Ла Виолетт дал себе слово не покидать графиню и Алису, пока будет жив Мобрейль, всегда угрожавший им.
Тамбурмажор
В Торси приехали вечером. Жан Соваж подбежал к двери своего дома, которая была заперта. Он постучал, несколько обеспокоенный. Его жена, открыла, вся в слезах.
– Ребенок здесь? – крикнул испуганный, дрожащий Жан.
– Оба ребенка здесь, – ответила Огюстина.
– Ах, я дышу свободнее! Ты испугала меня своим печальным и смущенным видом. Знаешь, Сигэ умер.
– Я знаю это.
– А! Так вот, мы возьмем маленького Жака из замка Комбо; ты будешь очень рада этому, не правда ли?
– Жакино здесь, – ответила Огюстина. – Герцогиня прислала его сюда с одним из своих слуг, который и сказал мне про смерть Сигэ. Ты не понял, когда я сказала тебе, что оба ребенка здесь.
– Я думал, что ты говоришь о нашем маленьком Поле и о ребенке графини, которая приехала со мной. Теперь опасность прошла и она может взять его обратно.
Огюстина сделала жест отчаяния и печально сказала:
– Ребенка здесь больше нет.
Жан Соваж был ошеломлен этими словами. В порыве гнева он поднял руку, чтобы ударить жену, и закричал:
– Несчастная, ты должна была беречь доверенного тебе ребенка больше, чем своего собственного! Говори, как это случилось? Что я скажу теперь графине, матери, радостно ждавшей свидания со своим сыном, когда она увидит только тебя, плачущую у его пустой кроватки? Ну, живо! Слышишь стук колес кареты по дороге? Я опередил графиню, чтобы поскорее обнять тебя. Говори, поторопись! Понимаешь ли ты, что мать потребует у тебя своего ребенка?
Опустившись на табурет, со вздохами и слезами Огюстина рассказала мужу, как у нее похитили дитя графини.
Однажды у ее дверей появился весь раззолоченный курьер. Он объяснил, что служит у герцога Данцигского прибыл из замка Комбо. Он привез с собой, по приказу герцогини, маленького мальчика Жака, сына Сигэ. Когда Огюстина, горячо обняв своего ребенка, стала расспрашивать курьера, почему ей привезли Жака, этот человек сказал ей о смерти Сигэ в Провансе. Герцогиня Лефевр сейчас же приказала, чтобы мальчик, по желанию отца живший в замке Комбо, был отдан матери. Герцогиня узнала от Алисы о приключениях императора в пути, о смерти Сигэ, о самопожертвовании Жана Соважа и его любви к ребенку, помещенному в замке Комбо. Чтобы вознаградить Соважа и сделать ему приятный сюрприз, Алиса попросила герцогиню отослать мальчика к нему. Герцогиня поторопилась отправить с верным человеком ребенка на ферму Торси. Счастливая тем, что она увидела своего малютку, Огюстина приняла курьера как можно лучше. Тот увидел дитя графини и спросил, откуда оно. Огюстина ответила ему уклончиво, но, оставшись один с детьми до своего отъезда, слуга из любопытства стал расспрашивать их; оба мальчугана с детской наивностью разболтали ему столько, что он понял,
Обманутый Алисой, Мобрейль отказался следовать за Наполеоном по дороге через Прованс. Крушение его плана, основанного на похищении ребенка графини, что дало бы ему возможность свободно приблизиться к Наполеону, заставило изменить свой первый проект. К тому же он был опасен даже в случае успеха; пожалуй, вместо награды можно было получить презрение и даже наказание. Ведь Бурбоны были бы, конечно, очень рады отделаться от Наполеона смелым ударом кинжала, но очень возможно, что они не постеснялись бы отказаться от того, кто нанес его.
Поэтому Мобрейль теперь устранился, но, не имея никакого состояния, не зная никакого ремесла и будучи очень мало расположен к честной деятельности, разработал другой план. Он изучил политическое положение дел, в особенности относительно всего того, что касалось непрочности положения наследника Наполеона.
Если император скончается, то, возможно, что его сын, Римский король, даст законным государям веские основания для беспокойства. Без сомнения, австрийский двор будет держать в прочной клетке царственную птичку и не выпустит ее из своих рук.
Но наследник императорского венца может стать добычей смерти так же, как и его отец. Весьма возможно, что великие политики обоих дворов примут свои меры, чтобы при помощи яда или других каких-либо преступных средств вскоре пресечь мужское потомство Наполеона. А в таком случае всякий наследник, даже и незаконный, побочный, является очень важным препятствием, даже опасностью. Если бы сын графини Валевской оказался в руках его, Мобрейля, то он с большой выгодой мог бы воспользоваться им в качестве заложника как по отношению к Бурбонам, так и к австрийскому двору.
Того, что Мобрейлю не удалось сделать в Провансе о ребенком, которого Алиса должна была передать ему, он рассчитывал добиться в Вене. В Шенбруннском дворце, который должен был стать тюрьмой Римскому королю, будет очень удобно свернуть шею наполеоновскому внебрачному сыну. В настоящее время все были озабочены тем, чтобы окончательно порвать узы, которые все еще связывали императрицу Марию Луизу с ее супругом. Существование этого плода преступной любви, способного стать соперником Римскому королю, заставило бы Марию Луизу окончательно порвать с Наполеоном.
Поэтому Мобрейль решил отправиться на поиски этого ребенка. Он предполагал, что его спрятали где-нибудь в Комбо, и через своего агента Дасси узнал, что в замке действительно был какой-то ребенок, которого внезапно увезли оттуда по приказанию герцогини Данцигской.
Вскоре Мобрейль узнал о возвращении слуги, который увез Жака, сына Сигэ и Огюстины. Этот лакей сейчас же рассказал Мобрейлю все, что заметил и узнал в Торси.
Мобрейль сразу приступил к делу. Он явился на ферму и категорически потребовал ребенка, заявив, что действует от имени и по поручению матери. Огюстина не осмелилась отказать. Мобрейль взял ребенка и исчез. Но куда увез он его? Вероятно, в Париж.