Фаворитки французских королей
Шрифт:
Екатерина же, довольная уже тем, что стала королевой и Бог наградил ее, стараниями и молитвами месье Фернеля, благословенной плодовитостью, ограничилась заботами о воспитании потомства французского короля и, оставив все остальное, благополучно отдала самого короля в полное распоряжение сенешальши». «Это „хозяйство на троих“ довольно любопытно описано нам писателем Жоржем Геффруа, своими кропотливыми поисками и исследованиями решившегося пролить свет на фигуру Дианы де Пуатье. Признаем, это ему прекрасно удалось. Так вот, этот писатель, основываясь на письмах фаворитки короны Генриха II, рисует ее как вполне добропорядочную матрону, вершину любовного треугольника, своею волей ставшую покровительницей законной супруги, баюкающей ее детей, разрешающей все вопросы, касающиеся здоровья новорожденных, даже написавшей королю следующие строки: „Без Вашего внимания и доброты королева
А два года спустя, в 1552 году, венецианский посол Лоренцо Контарини написал вот какие весьма характерные и выразительные строки: «Король постоянно навещает герцогиню Валентинуа, которая со своей стороны оказывает ей [206] наилучшие услуги в угодном королю духе и зачастую даже настоятельно увещевает и убеждает последнего идти спать с королевой».
«Безумно влюбленная в короля и всегда боявшаяся потерять его навеки из-за враждебного жеста, Екатерина Медичи, как видим, наконец, сблизилась с Дианой и, „терпеливо снося буквально все“ (как говорил тот же Лоренцо Контарини), стала вести себя с ней как с подругой.
[206]Королеве Екатерине — (прим. автора).
Герцогиня Валентинуа воспользовалась этим, разумеется, чтобы еще более увеличить свое влияние.
Предоставив королеве заботу производить детей на свет, она присвоила себе право ухаживать за ними, воспитывать и образовывать их.
Не успела королева Катрин родить, как у нее отобрали младенца, чтобы представить королю и Диане.
Затем фаворитка отдала его своим родственникам, господину и госпоже д’Юмьер, которых именно она назначила гувернером и гувернанткой королевских детей. До нас дошли письма, свидетельствующие о заботе королевской любовницы о здоровье детей Екатерины» [207] .
Таким образом, королевам во французской истории, как мы могли заметить, далеко не часто везло, особенно с мужьями, впрочем, Екатерине Медичи грех было жаловаться — такой идеальный, хотя и вынужденный союз нелегко было встретить в прошлом. И хотя ложе страсти прочно занимала Диана де Пуатье, король не обделял и королеву своим вниманием, и после десяти лет бесплодия она рожала по одному принцу каждый год. Конечно, ей тяжело было угнаться за старой и опытной сладострастницей, но утешало то, что каждый, говоря строго и положа руку на сер дце, занимался своим делом и находил в том истинное удовлетворение — Екатерина Медичи, ко всеобщему и своему собственному удовольствию рожала наследников престола, Диана де Пуатье получала все новые и новые богатства, земли и привилегии (и тем удовлетворяла свою алчность и тщеславие), а король обладал и наслаждался ими обеими.
Конечно, дама из Пуатье и не думала становиться королевой, а королева не помышляла овладеть всеми любовными секретами нестареющей Цирцеи. И все бы ничего, если бы не раздавались и возгласы негодования.
Нынче фаворитка подписывалась «Диана де Пуатье, герцогиня де Валентинуа, графиня д’Альбон, госпожа де Сен-Валье», и некий флорентиец по имени Ринироли писал в одном из писем: «Нельзя сказать, до какой степени дошло влияние и всемогущество герцогини де Валентинуа. И как нынче не жалеть о госпоже д'Этамп» [208] .
Каждая из этих дам шла по стопам предшественниц взбираясь все выше и выше, пока кончина очередного короля не низвергала их в бездну отчаяния и падения. Однако, без сомнения, каждая последующая фаворитка превосходила предыдущую влиянием, титулами, властью, богатством и, наконец, роскошью своего двора и своих замков.
Конечно, на церемониях, аудиенциях, торжественных выездах и приемах послов королева Катрин по-прежнему занимала отведенное и самим Богом и судьбой положенное ей место, но всем, и в особенности ей, было ясно, что ее час не пробил и остается лишь терпеливо
Все, и в особенности придворные дамы, рассматривали ее тогда как добропорядочную мать семейства, самым разумным и тщательным образом надзирающую за воспитанием детей. Но в 1550 году она потеряла Людовика Французского, герцога Орлеанского, а в 1556 году Викторию и Жанну [209] , сестер-близняшек. У нее остались лишь четыре сына (будущие Франциск II, Карл IX, Генрих III и герцог Алансонский) и три дочери, грацией и ранней прелестью которых восхищался весь двор: мадам Елизавета, родившаяся в 1545 году (сначала обещанная в жены Эдуарду Английскому, но позже выданная за короля Филиппа II Испанского, мадам Клод (1547 года рождения), ставшая герцогиней Лотарингской, и мадам Маргарита, рожденная в 1553 году и ставшая впоследствии знаменитой королевой Марго. Вместе с этими тремя девочками воспитывалась и будущая королева Шотландская — Мария Стюарт, которая в возрасте пяти лет, в 1548 году, был привезена во Францию в качестве невесты дофина.
[209]Виктория Французская и Жанна Французская.
Сохранился рассказ о том, чему и как наставляла Екатерина маленькую Марию Стюарт. Его привел маркиз де Прат в своей «Истории Елизаветы Валуа» (той, о которой мы только что упоминали выше), процитировав письмо, продиктованное Екатериной маленькой королеве Шотландии для того, чтобы та в качестве упражнения перевела его на латинский. Такой вот чудесный диктант жизни и властвования (причем текст сохранился именно на латинском языке).
«Подлинное величие и могущество государей и принцев, моя возлюбленная сестра, заключено не в достоинстве, злате, пурпуре, драгоценных каменьях и прочей тлетворной и быстро проходящей пышности и роскоши, оно заключено в осторожности, благоразумии, мудрости и знании.
И чем больше государь желает отличаться обликом и стилем жизни от своих подданных, тем более должен он удаляться от безумных мнений толпы. Засим прощайте и любите меня столько, сколько сможете».
Под видимой внешней сдержанностью Екатерина уже скрывает глубокие затаенные мысли и чувства. Она размышляет обо всех интригах двора, не вмешиваясь в них, в тишине и покое постигая столь сложное, трудное и запутанное искусство, как маневрировать между партиями, не причиняя вреда себе и причиняя его другим. Даже опытные послы были поражены тем изящным и утонченнейшим тактом, который она являла в разговоре, ее талантом вести беседу с собеседником. Так Пило, например, 14 августа 1557 года, когда она впервые продемонстрировала всю меру своего мастерства. Иноземцы в это время угрожали королевству с севера, и чтобы остановить их продвижение на северной границе, требовалось добиться от парламента весьма значительных субсидий. Екатерина, которая в отсутствие мужа управляла всеми государственными делами, отправилась в парламент, и вот как об этом повествует венецианский посол Джакомо Соранцо: «Королева выступила с таким чувством и красноречием, что заронила волнение в души всех присутствующих без исключения. Заседание закончилось под гром аплодисментов Ее королевскому величеству, за которой никто даже и не подозревал таких великолепных ораторских способностей. Словом, знаки самого живого удовлетворения в отношении подобного поведения королевы завершили дело. И по всему городу не говорили уже ни о чем другом, кроме мудрости и рассудительности королевы и ее счастливой способности вести к удачному концу самые сложные дела.
Казалось, приближалось время, когда Екатерина, наконец, могла насытить свою страсть к властвованию, глубоко скрытую в глубинах ее характера. Диане де Пуатье недолго уже оставалось торжествовать. Правление Генриха II заканчивалось, как и началось, праздниками, чудесами и преследованиями еретиков-протестантов» [210] .
В начале 50-х годов XVI века Генрих II решил тряхнуть удалью своих предков и поправить свои дела в Италии. В мае 1551 года, выдав замуж за Орацио Фарнезе свою внебрачную дочь Диану (в честь Дианы де. Пуатье), он принял под свою опеку герцогство Пармское. Французская армия вытеснила имперские войска под командованием дона Ферранте Гонзаго из города, при этом она была поддержана даже военным флотом султана, старого союзника Франциска I.
[210]Эмбер де Сент-Аман. Женщины при дворе поздних Валуа. Париж. 1884. С. 213.