Фавориты и фаворитки государей Западной Европы
Шрифт:
Вряд ли всё это было правдой. Тем более, что дофин не был бастардом, а был безусловно сыном Людовика XVI.
Бомарше и другие памфлетисты не щадили и ближайших подруг-фавориток Марии Антуанетты: графиню Жюли Полиньяк и принцессу Ламбаль, — рисуя их как лесбиянок, бросая тень и на королеву по принципу: «С кем поведёшься, от того и наберёшься».
Ближайшая подруга Марии Антуанетты, её фаворитка графиня Жюли де Полиньяк подавала повод для слухов о её беспримерном разврате, потому что была хозяйкой закрытого (только для избранных) аристократического салона, о котором ходили слухи как о гнезде крайнего разврата Она открыто имела любовника, не скрывая с ним любовной связи. Это был граф д'Артуа, младший брат короля. В Париже были модны аристократические культурно-просветительские салоны. Графиня Жанна де Польньяк тоже держала салон, но это был не такой салон, какими были салоны мадам Жоффрен и мадам Тиссо, где собирались знаменитые писатели, художники, учёные, где обменивались научными сведениями и новостями в области литературы и изобразительного искусства, где велись жаркие философские и искусствоведческие споры. Салон мадам де Полиньяк носил строго закрытый характер, в него допускались только «свои», а потому даже королю было запрещено посещать этот салон без особого, притом одноразового разрешения с указанием даты и часа. Удалялись
Было ли это правдой? Трудно сказать спустя столетия да ещё и из-за отсутствия прямых свидетелей в таких тайных, интимных делах. А выдумками и предположениями можно очернить любого человека
Правда, около семи лет Мария Антуанетта оставалась замужней девственницей из-за нежелания Людовика XVI операционным путём поправить его физический недостаток. Кстати, несколькими годами раньше, в царствование Елизаветы Петровны, у русского престола был такой же случай с наследником-цесаревичем, будущим Петром III, супругом Екатерины II, но Пётр был более послушным и смелым мужчиной, и как только была установлена причина, то (правда, под давлением его тётки, императрицы Елизаветы Петровны) сразу согласился сделать операцию. Конечно, оставаясь замужней девственницей в течение почти семи лет, раздражённая постоянными попытками Людовика XVI наладить интимные отношения с женой, Мария Антуанетта могла найти себе любовника среди придворных, тем более, что воздыхателей вокруг неё, женщины весьма красивой, да ещё и королевы, было предостаточно. Исходя из этого предположения, королеве приписывали многих любовников-фаворитов, в основном из числа тех, кого она рекомендовала на министерские посты и тех, кто посещал салон её фаворитки графини Полиньяк. Да и дворцовая резиденция Марии Антуанетты — Малый Трианон с его театром рококо — многим тоже представлялась местом для изощрённого разврата. Тем более что на вечера в Трианоне приглашались только самые близкие королеве люди. Эта закрытость, тайность происходящего в Малом Трианоне порождала в народе, да и у придворных Версальского двора, самые буйные фантазии и, как следствие, самые грязные предположения, становившиеся твёрдой уверенностью в их реальности. Версальский двор славился своей распущенностью, и плотским, и моральным развратом, а ведь известно: «всяк судит о другом по себе».
В памфлетах и сплетнях о Марии Антуанетте постоянно звучали имена её фавориток: принцессы Ламбаль и графини Полиньяк. Эти женщины были самыми близкими подругами, фаворитками французской королевы. В памфлетах их называли лесбиянками, состоявшими в порочной связи с королевой. А кем они были на самом деле?
Мадам де Ламбаль, по характеристике Стефана Цвейга, принадлежала «к одному из знатнейших семейств Франции и поэтому не алчная до денег, не властолюбивая, нежная, сентиментальная натура, не очень умная, а поэтому и не интриганка, не очень значительная, не очень честолюбивая, она с искренним дружелюбием отвечает на внимание королевы. У нее безупречная репутация, ее влияние распространяется лишь на частную жизнь королевы. Она не вымаливает протекций для своих друзей, для членов своей семьи, не вмешивается в дела государства, в политику. В ее салоне не играют в азартные игры, она не втягивает Марию Антуанетту в водоворот удовольствий, нет, она тихо и незаметно хранит свою верность, и наконец, героическая смерть с потрясающей силой подтверждает, что она действительно была настоящим другом королеве». Почему Стефан Цвейг называет смерть мадам де Ламбаль «героической»? Потому что, в отличие от фаворитки Полиньяк, она сначала вместе со многими придворными отправилась в эмиграцию в Лондон, но, узнав об аресте королевской семьи, вернулась в Париж с целью любыми способами помочь своей королеве, но её попытки помочь своей августейшей благодетельнице не увенчались успехом, а вскоре она была узнана на улице и растерзана толпой
Принцесса де Ламбаль, ранее имевшая безупречную репутацию, была памфлетистами совершенно незаслуженно причислена к порочным женщинам, потому что на неё бросил свою скверную тень салон Жюли де Полиньяк.
Однако это будет потом, через 14 лет, а пока, в 1775 году, Мария Антуанетта, сопровождаемая принцессой де Ламбаль, наслаждалась жизнью в удовольствиях. И вот однажды на одном из придворных балов она заметила незнакомую ей очаровательную молодую особу с трогательными голубыми глазами и прелестной юной фигурой. Кто это? Оказалось, что это графиня Жюли де Полиньяк. Очарованная её внешним видом, Мария Антуанетта сама подошла к незнакомке и спросила, почему она видит её впервые, почему она редко бывает при дворе? Ответ поразил королеву в самое сердце: Полиньяк честно ответила, что она недостаточно обеспечена, то есть созналась в том, что при дворе обычно принято было тщательно скрывать, — бедности. И Мария Антуанетта, сражённая этой откровенностью и всем прелестным, ангельским видом Полиньяк, влюбилась в Жюли сразу, страстно и навек. К этому надо прибавить и особое пристрастие Марии Антуанетты к юным женщинам, которое было подмечено придворными версальского двора и которое признавала и сама королева не только устно, но и письменно. Развратный двор в атмосфере фаворитизма, судя обо всём по себе, усмотрел у королевы «наклонности поэтессы Сафо» и, конечно, стал распространять это ложное предположение в перешёптываниях и слухах и в Париже, и далеко за его пределами. Через короткое время это предположение звучало уже как истинная правда. А придворные собственными глазами видели, что это действительно так: Мария Антуанетта открыто всё своё внимание стала отдавать только Жюли Полиньяк, она тотчас же зачислила её в штат своего двора, предоставила ей комнаты в Версальском дворце рядом со своими апартаментами. Теперь графиня де Полиньяк повсюду стала ездить со своей благодетельницей
Так и в этом случае. Графиня Жюли де Полиньяк стала гувернанткой королевских детей, главное — с хорошим постоянным жалованьем; её супруг за его услужливость и спокойное ношение рогов получил титул герцога и руководство одним из самых доходных мест — почтой; отец — завидную пенсию; зять — патент капитана, а затем для безбедного проживания с дочерью Жюли — поместье с рентой в 70 тысяч дукатов; золовка (сестра мужа), несмотря на очень плохую репутацию в обществе, — звание статс-дамы двора. Став одним из богатейших семейств Франции, Полиньяки начали благотворить своих друзей и знакомых. За мзду или бесплатно — об этом история умалчивает, а нам догадаться нетрудно. Как бы там ни было, а государство ежегодно за любовь Марии Антуанетты к кроткой голубоглазой Жюли раскошеливалось на сумму, превышающую полмиллиона ливров. Если сравнивать стоимость французской казне фаворитки Полиньяк с фаворитками Людовика XIV и Людовика XV — мадам Ментенон и мадам Помпадур, деньги которых у одной шли на строительство пансиона для благородных девиц, у другой — на строительство дворцов, которые и теперь приносят Франции, благодаря туризму, неплохой доход, то может оказаться, что на семейство Полиньяк, которое просто проело и прокутило казённые деньги, ушло средств чуть ли не больше, чем на этих знаменитых фавориток у королевского престола.
Но королева Мария Антуанетта не видит, не знает, не хочет знать, что вокруг неё, благодаря её фаворитке, собралась шайка мошенников и вымогателей, которые изолировали её от внешнего мира, сделали её послушным своим орудием и усердно, на волне веселья и развлечений королевы, опустошают казну Франции, занимают важные государственные посты исключительно для личного обогащения. В салоне мадам де Полиньяк, где так весело и забавно, каждый выпрашивает у королевы государственный пост — синекуру, или пенсион, или доходную должность. И ломберные столы своим зелёным полем привлекают желающих играть в карты. Эту страсть разделяет и королева, проигрывающая день за днём огромные суммы, присоединившись к тем, кто разоряет государственную казну.
Фаворитизм в самом худшем своём проявлении пышным цветом развернулся в салоне, имеющем самую дурную славу. Все знают, что теперь главное действующее лицо — Жюли Полиньяк, а королева — исполнитель её желаний. Не понимает этого только Мария Антуанетта. Ничего не поняла она и тогда, когда её обожаемая фаворитка, спасаясь от жестокой парижской толпы, навсегда покинула её, уехав в эмиграцию со своим мужем и своим любовником д'Артуа, который тоже, не задумываясь, бросил своего брата-короля. А между тем дурная слава салона Жюли Полиньяк (да и самой графини, провозглашённой в памфлетах нимфоманкой и лесбиянкой), подорвала престиж королевы Марии Антуанетты, которую заподозрили в лесбийской связи с Жюли и в любовных связях со многими кавалерами, посещавшими салон, куда именно по этой причине не пускали короля.
Количество приписываемых королеве пороков увеличилось в глазах французов еще и в связи со скандалом похищения дорогостоящего бриллиантового колье некой Жанной де Ламотт из дома Валуа и её супругом Николасом де Ламотт, то есть с аферой, в которую эти мошенники вовлекли неумного кардинала Рогана, Его Высокопреосвященство страсбургского епископа, великого альмонсеньора Франции, мечтавшего стать премьер-министром, но считавшего, что препятствием для исполнения его желания является королева, которая к нему относится с явной антипатией.
В 1784 году за спиной ничего не подозревающей Марии Антуанетты фальшивая «графиня» Валуа де Ламотт, представившаяся в обществе ближайшей подругой королевы, внушила Рогану, видевшему неприязнь к нему королевы, что у него неправильное представление об отношении к нему королевы, что королева его любит и хочет, чтобы он был тайным её другом, и даже не прочь с ним тайно встретиться. Изготовленные фальшивые записки от имени королевы и хитро подстроенное свидание в тёмном саду с подставной женщиной вместо Марии Антуанетты убедили легковерного Рогана в том, что всё это так, как говорит де Ламотт. А всё это было затеяно только для того, чтобы выманивать у Рогана деньги, якобы необходимые королеве, и он раскошеливался, служа своей обожаемой королеве с надеждой на возвышение. Мошенники-супруги Ламотт на его деньги стали вести далеко не безбедный образ жизни: обзавелись двумя «секретарями»-аферистами Рето де Вийетом и Лотом, лакеями, горничными, кучерами и другими членами их свиты. За счёт Рогана, свято выполняющего все «просьбы королевы», чета Ламотт приобрела роскошный дом в Бар-сюр-Об с прекрасным садом и вполне налаженным хозяйством. На приёмы к графине Валуа де Ламотт стали съезжаться дамы и кавалеры высшего обществ.а При таком образе жизни денег не хватало даже при условии организации в доме карточной игры, приносящей доход за счёт легковерных глупцов. Растущие долги заставили аферистов придумать что-нибудь более эффективное для обогащения. Благо есть легковерный болван Роган. И аферисты решают кардинально околпачить кардинала Рогана. И такой случай неожиданно представился.
На одном из их многолюдных приёмов супруги случайно узнали, что придворные ювелиры Бомер и Боссанж вложили всю свою наличность и ещё влезли в долги, чтобы изготовить великолепнейшее бриллиантовое колье для мадам Дюбарри, официальной фаворитки и тайной супруги Людовика XV. Но неожиданная смерть короля от оспы не позволила Дюбарри выкупить колье. Почти разорённые ювелиры предлагали это кольё испанской королевской семье, а затем и Марии Антуанетте, обожающей драгоценности, но его стоимость в миллион шестьсот тысяч ливров не позволила ни испанскому двору, ни тем более королю Людовику XVI с его запутанными финансовыми проблемами приобрести этот шедевр ювелирного искусства. По слухам, ювелиры находились в таком затруднительном положении, что были готовы пойти на рассрочку, притом на самых льготных условиях и даже выплатить комиссионные посреднику в продаже. Жанна де Ламотт тут же высказала готовность взять на себя роль посредницы, ну, конечно, не столько для получения комиссионных, сколько для того, чтобы уговорить свою «подругу», королеву Марию Антуанетту купить колье на весьма выгодных льготных условиях.