Фавориты ночи (сборник)
Шрифт:
– Да помолчите вы, Мэрилин, сейчас не до культурных аналогий, – раздраженно выговорил Кряжимский.
«Час от часу не легче», – подумала я, пробуя приподняться, то «воскрешение из мертвых», то какая-то Мэрилин, может, дух самой Монро?
Газетный заголовок: «Спириты на службе у правосудия. Дух Мэрилин Монро спасает Ольгу Бойкову».
Мне удалось сесть. Я прислонилась спиной к холодной стене.
– Ты можешь встать? – с тревогой в голосе обратился ко мне Кряжимский, ударяя в дверь плечом.
Дверь не поддавалась. Я вспомнила, что закрыла ее на щеколду.
Передовица:
Нет, слишком длинно. Надо что-нибудь полаконичней. Например: «Монро и Кряжимский – через годы, через расстоянья…» Нет, не пойдет, этот заголовок не отражает сути.
Слушая полоумную трескотню Мэрилин за дверью, я попробовала встать на ноги. Для этого я сидя повернулась лицом к стене, согнулась с выставленными вперед руками, оперлась ими на пол и, сгруппировавшись, встала на колени, а потом начала медленно подниматься.
– Ты слышишь меня? – Сергей Иванович по-прежнему буйствовал, испытывая дверь на прочность.
– Я встала, сейчас…
Опираясь на стену, я кое-как добралась до двери и отодвинула щеколду.
– Ну, слава богу!
Я упала в объятия Кряжимского.
– Что с тобой? – испуганно выпалил он, держа в руках фонарик.
– Один тип по голове саданул, догадываетесь, кто? – поморщилась я от неутихающей головной боли.
Кряжимский неуклюже кивнул.
– Знакомьтесь, – смущенно закашлялся он, – это моя начальница Бойкова Ольга, а это, – он посмотрел на меня, а потом мотнул головой в сторону дородной женщины, стоявшей чуть поодаль, – Мэрилин.
– Очень приятно, – глухо и сдержанно произнесла я в тот момент, когда женщина с широкой улыбкой и приторно-любезным «польщена» протянула мне свою заметно подрагивающую руку.
Я пожала ее, ощутив холодок благородного металла. Вся ее правая рука была унизана кольцами. Платье женщины, цвет которого в кромешной тьме подъезда определить я не могла, то там, то здесь вспыхивало светлячками блесток в дрожащих лучах фонаря.
«Где это Кряжимский ее подцепил?» – не очень уважительно подумала я. Мэрилин улыбалась, но об этом я догадалась только по сверкающему в темноте жемчугу ее зубов.
– Чудеса, да и только, – засвиристела Мэрилин. – Ну кто бы мог подумать, что сегодня ночью я буду свидетелем таких грандиозных событий! Вот она, жизнь каменных джунглей! Пока мы, мирные обыватели, спим в своих кроватках…
Слова сыпались из ее рта, как из рога изобилия.
– Это бывшая жена Лущенко, – шепотом пояснил мне Кряжимский, – чокнутая немножко.
Казалось, Мэрилин забыла о тревогах, связанных с таинственным исчезновением ее мужа, о котором сообщил ей Кряжимский. Она с упоением принялась вещать о поджидающих обывателей на каждом углу опасностях, о которых те даже не подозревают, о возможных убийствах и ограблениях, и я поняла, что имеет в виду Кряжимский, наградив Мэрилин эпитетом «чокнутая».
– …зарывают на пустырях или готовят из их потрохов чудовищное рагу,
Мэрилин закашлялась, захлебнувшись словами. Я не стала слушать ее тарахтения, а шепотом обратилась к Сергею Ивановичу:
– Пойдемте, я по дороге вам все расскажу.
Мы отправились к нашим машинам, которые мирно стояли в тихом темном дворике, где меня едва не угробили.
Мэрилин семенила позади нас, задыхаясь от возбуждения. Она трещала без перерыва, блуждая в деталях описываемых ею ужасов, так что в машине Кряжимскому пришлось прикрикнуть на нее, чтобы предоставить мне возможность вкратце изложить все, что со мной произошло и что мне удалось выяснить.
Мы решили ехать на моей «Ладе». Но прежде Кряжимский озабоченно ощупал мою голову и спросил, как я себя чувствую. Надо сказать, что чувствовала я себя неважно: головокружение и тошнота не проходили.
– Небольшое сотрясение, – поставил диагноз Кряжимский, – неудивительно. Давай-ка лучше мы с Мэрилин довезем тебя до дома, а потом сами поедем к Лущенко, – добавил он.
Я решительно запротестовала.
– Вы, значит, уже побывали у Семена Аркадьевича? – спросила я у Кряжимского.
– Не у Семена Аркадьевича, а у меня, – вмешалась Мэрилин.
– Мне дали адрес, по которому живет… – хотел было пояснить Сергей Иванович, но Мэрилин безапелляционно перебила его:
– … живу я. А к моему эксу мы сейчас как раз и направляемся, – гордо сказала Мэрилин.
– Мэрилин, – как можно мягче произнес Сергей Иванович, – угол Шевченко и Горького, вы сказали?
– Именно, – с достоинством произнесла та.
– Отчаянная ты девушка, Оля, – обратился ко мне Кряжимский. – Ночью один на один с преступником. И как ловко ты его провела!
– О да! – восторженно подхватила Мэрилин. – Это ж надо – хрупкая девушка борется со злодеем, в то время как…
Дальше снова последовала неумолчная трескотня. Пока Мэрилин напыщенно превозносила мое героическое поведение, мы с Кряжимским шепотом обменивались впечатлениями о наших скитаниях по клубам и барам областной столицы.
– Вы меня не слушаете! – вынырнув из собственного словесного потока, обиженно воскликнула Мэрилин.
– Слушаем, слушаем, мы везде поспеваем, – иронично отозвался на ее замечание Кряжимский, который решил, что спорить и увещевать эту фифу себе же дороже станет.
Но Мэрилин, похоже, поняла, что Сергей Иванович сказал это только для того, чтобы от нее отмахнуться. Она надула губы и замолчала.
Пока мы определяли с Кряжимским стратегию и тактику следующего этапа расследования, Мэрилин только сопела и покашливала, напоминая о своем присутствии. Наконец мы въехали в тихий и такой же, как на Лермонтова, пустынный двор. Справа высилась громада новой многоподъездной девятиэтажки. Мы вышли из машины и двинулись к дому. Кряжимский легонько поддерживал меня, Мэрилин, то и дело оста– навливаясь и поправляя юбку, шла впереди, показывая дорогу. Мы вошли в третий подъезд. Он был освещен ярким электрическим светом, но лифт не работал.