Фавориты правителей России
Шрифт:
После избрания членом Политбюро ЦК (в 1935 г.) Анастас Иванович работал еще больше. В результате через 2 года он получил должность заместителя председателя Совета Народных Комиссаров. В то время по всей стране проходили «большие чистки» в партийных и государственных органах. Хотя Микоян и не проявлял в поисках «врагов народа» такой активности, как, например, Л. М. Каганович, но он не мог вообще уклониться от участия в карательных акциях – при Сталине каждый из наркомов обязан был допустить аресты определенного количества работников всех уровней в своей отрасли («лимит на чистку»). Также на него повлияла не только природная осторожность, но и судьба его друга Г. К. Орджоникидзе, который протестовал против арестов своих подчиненных и по указанию Сталина
Подписывая обвинительные документы и выступая на собраниях с соответствующими речами, Микоян отдавал себе отчет в истинном положении дел и как мог старался его исправить. Он, по свидетельствам современников, обещал «при первой возможности» помочь в освобождении некоторых арестованных, оказывал материальную поддержку их родственникам, помогал устроиться на работу или вернуться из ссылки. Так, он помог избежать ареста И. Х. Баграмяну, будущему маршалу, а в то время курсанту Академии Генерального штаба.
В 1939 – 1940 гг. Микоян, будучи наркомом внешней торговли, вел переговоры с немецкими экономическими делегациями и следил за выполнением договоров по поставкам оборудования и сырья. При этом немецкая сторона уже в конце 1930-х гг. не выполняла в полной мере своих обязательств, ссылаясь на технические неувязки. В свою очередь, Микоян добросовестно обеспечивал поставки сырья и продовольствия в Германию вплоть до середины июня 1941 г.
После начала войны обязанности Анастаса Ивановича резко изменились – он был назначен руководителем специального комитета по продовольственно-вещевому снабжению воинских частей, а через год вошел в Государственный Комитет Обороны, что означало высшую власть в стране в военное время.
На посту главного армейского снабженца Микоян проявил себя настолько хорошо, что в сложном 1943 г. был удостоен звания Героя Соцтруда. После решительного перелома в ходе военных действий советские части перешли в наступление, а Анастас Иванович (в составе соответствующего комитета) занялся восстановлением разрушенного народного хозяйства на бывших оккупированных территориях.
В самом начале войны были депортированы немцы Поволжья, многие народности Северного Кавказа и крымские татары. Справедливости ради надо упомянуть, что в большинстве подобных случаев Анастас Микоян стремился по возможности смягчить суровые приговоры в отличие от других членов Политбюро и Государственного Комитета Обороны страны.
Так, тотальное выселение чеченцев и ингушей с Северного Кавказа планировалось на начало февраля 1943 г. А. Микоян сумел убедить И. В. Сталина, К. Е. Ворошилова, Л. П. Берию и Н. С. Хрущева отложить депортацию по крайней мере до тех пор, пока Северный Кавказ не будет полностью очищен от немецких захватчиков. К этому мнению присоединился и Л. М. Каганович. Основным аргументом Микояна было то, что тотальная депортация за 24 ч повредит международному престижу страны.
С наступлением мирного времени трудовая вахта Анастаса Ивановича продолжилась на посту главы Министерства внешней торговли. При этом он по-прежнему занимал пост заместителя председателя Сов мина СССР. Объективность и взвешенность решений Микояна стали причиной того, что именно ему было поручено разбираться в последствиях так называемого «Ленинградского дела».
Предпосылками возникновения этого вопроса были, с одной стороны, внутрипартийная закулисная борьба, а с другой – усиливавшаяся самостоятельность Н. А. Вознесенского, председателя Госплана СССР, и его сторонников: ленинградцев
Репрессии конца 1940-х – начала 1950-х гг., поиски шпионов и «врагов народа» затронули не только внутреннюю политику СССР, но и страны социалистического блока, например Югославию. Пострадала и семья самого Анастаса Ивановича – его сыновья, Вано и Сергей, были арестованы и отправлены в ссылку.
Неизвестно, насколько далеко зашли бы «партийные чистки», но в истории этого периода наступили благотворные перемены, связанные со смертью И. В. Сталина. Немедленно были секвестированы аппараты президиума Центрального комитета партии, секретариата ЦК и Совмина СССР. В официальных докладах руководители партии и правительства перечислялись не по алфавитному принципу, а в порядке значимости и роли во внешней и внутренней политике страны. Со стороны это выглядело примерно так: Маленков, Молотов, Берия, Каганович, Хрущев, Ворошилов, Булганин и Микоян. В любом случае место в первой десятке внутрипартийной иерархии способствовало только укреплению положения Микояна, равно как и его отстраненность от развернувшейся клановой борьбы за власть. Тем не менее он всегда был в курсе событий и основных моментов закулисной игры, которая велась бывшими соратниками «отца народов».
Так, Н. С. Хрущев настолько доверял Анастасу Ивановичу, что сообщил ему о своем плане ареста Л. П. Берии, правда, уже перед началом заседания ЦК партии. Вопреки надеждам Хрущева Микоян занял выжидательную позицию, не сообщив, «против» он или «за». Сомневались в верности Микояна Г. М. Маленков и Н. А. Булганин. Однако, когда на заседании Президиума ЦК партии Берии было выражено недоверие и поставлен вопрос о его отставке, Микоян также решительно поддержал Хрущева, воздержавшись однако от конкретных оценок работы Берии и решения его дальнейшей судьбы.
После этого Микоян стал ближайшим помощником Хрущева, карьера которого все круче возносилась на политический олимп. Анастас Иванович помог реабилитации бездоказательно репрессированных ранее сотрудников министерств и ведомств, деятелей культуры и искусства, старых большевиков. Многие из них заняли ответственные посты в государственном управлении и партийных структурах. Эту категорию так и называют – «хрущевские зэка».
В то же время Микоян встречался с родственниками погибших в годы репрессий сослуживцев, помогал им материально, устраивал им путевки в санатории и др. Ему же было поручено подготовить поездку делегации членов советского правительства в Югославию, чтобы наладить взаимоотношения с руководством этой страны, подготовив его к подписанию договора о дружбе.
Антисталинский доклад Н. С. Хрущева многие представители высших эшелонов власти считали преждевременным, опасаясь, что население еще не готово пусть и к частичному признанию ошибок прежнего руководства, из-за чего могли возникнуть бунты и неприятие партии вообще. Микоян опосредованно поддержал Хрущева, раскритиковав ряд внешнеполитических просчетов Сталина и его экономическую систему. При этом он выразил горячее сочувствие жертвам репрессий 1930-х гг.
При содействии Микояна были организованы более сотни комитетов и комиссий, которые должны были реабилитировать политзаключенных, обвиненных в подрыве государственного строя и формировании антисоветских настроений, членов семей «врагов народа», арестованных и сосланных «за сочувствие», бывших фронтовиков и военнопленных, репрессированных в конце войны и после нее. Однако Микоян не был бы самим собой, если бы не попытался сочетать несочетаемое: пересмотр дел политзаключенных он ухитрялся совмещать с пропагандой осторожности и умеренности по отношению к политическому наследию бывшего вождя.