Фаянсовый череп
Шрифт:
– Некрасивой истории не получилось только потому, что инструктор выбросил меня из люка пинком под зад, – сообщил Юрий. – Я даже вякнуть не успел. Только что стоял перед люком и думал, на что бы это мне пожаловаться – на головную боль или на понос, – и вдруг – бац! – надо мной уже купол, а под ногами ни хрена нету…
– Да, – сказал Светлов, с лязгом захлопывая дверцу со своей стороны, – наверное, было бы интересно попробовать.
Юрий одной длинной затяжкой прикончил окурок, потушил его и бросил в кусты.
– За чем же дело стало? – удивился он. – Пойди в аэроклуб и прыгни. Теперь это вполне доступное удовольствие, были бы деньги.
– А
– Тогда возьми с собой меня, и я с удовольствием дам тебе хорошего пинка.
– Все-таки моя мама… – начал Светлов, – Психолог, – добавил Юрий.
– Да, психолог. Так вот, она была права, когда говорила, что, если перед кем-то провинился, надо сразу же попросить прощения, не откладывая дела в долгий ящик, потому что с каждой минутой сделать это будет все труднее.
– Понял, – сказал Юрий, запуская двигатель. – Будем считать, что все формальности соблюдены, все нужные слова сказаны и мир восстановлен. Так?
– Да пошел ты к черту, – сказал Светлов.
– Только после вас, – ответил Юрий, и оба рассмеялись.
Они ехали еще часа полтора, а то и больше, дважды увязнув в заполненных водой глубоких выбоинах и несколько раз чувствительно ударившись днищем о выступавшие из земли узловатые корни деревьев. После каждого такого удара Юрий выходил из машины, становился на четвереньки и, мучительно выворачивая шею, пытался разглядеть, не капает ли масло из поддона картера. В конце концов ему все же пришлось вооружиться гаечным ключом и лезть под облепленное густым слоем грязи днище микроавтобуса, чтобы поплотнее зажать ослабшую после очередного удара пробку. Горячее масло продолжало потихонечку сочиться из-под нее, но Юрий решил, что теперь его хватит на то, чтобы добраться до места и вернуться в Москву. А там, конечно же, машину придется гнать на станцию техобслуживания, и хорошо еще, если не понадобится менять подвеску… Ну, Мирон, снова подумал он. В следующий раз надо будет взять тебя с собой и посадить за руль.
Потом впереди показалась глубокая ложбина, по сравнению с которой все прежние препятствия показались Юрию сущей чепухой. Он затормозил перед спуском, выпрыгнул из машины и спустился на дно ложбины, отмахиваясь от голодной мошкары, которая с радостным звоном набросилась на желанную добычу.
Светлов догнал его внизу и торопливо закурил, чтобы хоть немного отпугнуть дымом кровожадных обитателей этого гиблого местечка.
– Ты что, собираешься проехать здесь на этой обувной коробке? – спросил он, кивнув в сторону оставшегося наверху микроавтобуса.
– Представь себе. – Юрий посмотрел на машину. У “каравеллы” был очень усталый и очень, очень грязный вид. – А что, у тебя есть другие предложения?
– По-моему, проще дойти пешком, – сказал Светлов.
Юрий вынул из кармана и расправил мятый листок, на котором Мирон нарисовал маршрут.
– Если верить этой бумажке, – сказал он, щелкнув по самодельной карте ногтем, – до места еще километров десять, а то и все двенадцать. Конечно, с масштабом у нашего Мирона проблемы, так что это может быть не десять километров, а два или, скажем, двадцать два. В общем, я бы не стал рисковать.
Он присел, внимательно разглядывая следы, оставленные в грязи какой-то тяжелой машиной с широкими покрышками. Отпечатки протектора были глубокими, со сложным непривычным рисунком.
– По-моему, здесь кто-то недавно побывал, – сказал он.
– Откуда ты знаешь, что это было сегодня? – возразил Светлов. – Земля здесь
– Да?
Юрий осмотрел сначала склон, по которому они только что спустились, а потом противоположный. На нем обнаружились комки черной грязи, явно вывалившиеся из впадин того самого протектора, следы которого Юрий нашел на дне ложбины. Эти комки были такими сырыми, что из них еще сочилась влага.
– Видишь? – сказал Юрий. – Он спустился оттуда и поднялся здесь, и было это совсем недавно. Если тебя интересует мое мнение, то я скажу, что это мне активно не нравится. Лучшего места для засады просто не придумаешь.
Светлов скривился.
– Какая еще засада? – раздраженно спросил он.
– А от кого, в таком случае, ты прячешься?! – возмутился Юрий. – Если исходить из того, что за тобой охотятся, можно вполне логично предположить, что они вышли на Мирона. А если его как следует взяли в оборот, он мог выложить все – и то, что знал, и то, чего не знал. Существуют, знаешь ли, способы воздействия, противостоять которым ни один человек не в силах. Вообрази, что вчера вечером у Мирона побывали “гости” и потолковали с ним “по душам”. Тогда у них было навалом времени, чтобы устроить здесь десяток засад.
Светлов зябко поежился, быстро огляделся по сторонам и прихлопнул на шее комара.
– Все это сказки, – неуверенно сказал он. – Детские страшилки, вот что это такое. Я не думаю, что кто-то настолько на меня зол, чтобы пытать Мирона и кормить комаров, сидя с автоматом в кустах.
– Тогда зачем ты прячешься? – повторил свой вопрос Юрий.
– Обыкновенная мера предосторожности, – ответил Светлов и почему-то отвел глаза.
– Хорошо, – сказал Юрий. – Тогда оставайся тут, а я попробую протащить наш драндулет через эту яму. Весишь ты немного, но в таком деле каждый килограмм имеет значение.
Проще всего было бы проскочить ложбину с разгону, но ее склоны были чересчур крутыми, а “каравелла” имела слишком длинную для подобных трюков колесную базу. Поэтому Юрию пришлось осторожно спуститься вниз на первой передаче и так же осторожно подняться наверх, плавно нажимая на газ, словно между его ногой и педалью акселератора лежало сырое куриное яйцо. Перед тем как начать спуск, он еще раз все рассчитал и, к своему удивлению, миновал ложбину почти без сюрпризов. На середине подъема “каравелла” начала буксовать, но сообразительный Светлов подскочил к задним колесам и принялся быстро подсовывать под них какие-то сучья и ветки. Бешено крутящиеся колеса микроавтобуса расшвыривали этот хлам во все стороны вместе с комьями липкой грязи, но в конце концов зацепились за что-то, и машина, глухо ревя движком, выползла на сухое ровное место.
Они добрались до места уже в первом часу дня. Железные ворота в бетонном заборе были распахнуты настежь. Юрий остановил машину в метре от них и выбрался из душной кабины. В воздух пахло живицей от раненых сосен, которые молча грелись под лучами полуденного солнца. Юрий вдохнул полной грудью, а потом, спохватившись, посмотрел под ноги.
Следы широкого протектора были тут как тут. Судя по ним, чья-то машина остановилась почти на том же месте, где Юрий поставил свою чуть живую “каравеллу”, а потом развернулась и укатила в обратном направлении. Юрий почесал затылок, гадая, куда же она могла подеваться, ничего не решил и вслед за Светловым вошел в ворота.