Файл №121. Умереть, чтобы выжить
Шрифт:
– Можно поподробнее?
– Скалли намеренно взяла суровый тон. Посочувствуй она миссис Бишоп - и та вполне может закатить истерику.
– Она совсем не такая, как другие дети. У нее нет друзей, она никогда не улыбается, говорит, что видит то, чего не видят все остальные. Слышит какие-то голоса... И еще одно... Пойдемте на улицу, я вам кое-что покажу.
Миссис Бишоп поднялась и направилась к двери. Скалли двинулась следом, размышляя о том, что эта белокурая, красивая зрелой красотой женщина явно находится на
Идти пришлось недалеко. Мать Мишель остановилась у бассейна - пустого, если не считать мелких лужиц дождевой воды на дне.
– Прошлым летом нам пришлось выкачать воду. Джим пытался научить Мишель плавать, но... Как только она подходила к воде, у нее начинались судороги, а кричала она так, что было слышно в соседнем квартале.
– Джим - это ваш муж?
– спросила Скалли.
Миссис Бишоп скрестила руки на груди.
– Да. Бывший. Мы развелись.
Скалли кивнула, посмотрела на бассейн.
Тут из-за угла показался Молдер с листком бумаги в руках.
– Будьте добры, миссис Бишоп, взгляните, - сказал он, протягивая листок женщине.
– Мишель утверждает, что видела в полицейском участке вот этого человека. Вы его не знаете?
Женщина покачала головой.
– Нет, я никогда его не видела.
– Еще она упомянула о некой Шейле. Кто это?
– Наверное, доктор Шейла Браун. Детский психиатр из клиники "Брайлин". Мишель ходит к ней дважды в неделю.
Внезапно Молдер ощутил на себе чей-то тяжелый взгляд. Он поднял голову. Из окна на него пристально смотрела Мишель. Встретившись с Молдером глазами, девочка взмахнула рукой.
Спустя секунду к ногам агента опустился бумажный голубок. Молдер поднял его и повертел в руках.
– Красивая штучка. То ли ястреб, то ли сокол...
– Журавль, - поправила миссис Бишоп.
– Это оригами, японская фигурка из бумаги.
– А где Мишель научилась их делать?
– Не знаю.
Скалли нахмурилась. Что же это за мать, которая ничего толком не знает о собственном ребенке?
Гарри возился с компьютером в багажнике машины. Когда Молдер со Скалли подошли к нему, он только-только вставил листок с фотороботом в приемное отверстие факс-модема.
– Ты уже разослал фоторобот?
– спросил Молдер.
– Уже, - лаконично ответил Линхарт.
– Хорошо. Отвези Скалли в контору, ладно? А я съезжу в клинику, потолкую с доктором Браун.
– Вскрытие в семь часов, - напомнила Скалли.
– Успею. Да, проверь, пожалуйста, нет ли на теле Барбалы ожогов или иных повреждении кожи.
С этими словами Молдер направился к своему "форду".
– Постой! С какой стати у него должны быть ожоги?
– С той, что психокинез обычно сопровождается мощными электрическими разрядами.
Скалли замерла с открытым ртом.
– Посуди сама, - продолжал Молдер, - как еще маленькая девочка могла выкинуть
Баффало, штат Нью-Йорк
Раииий вечер
Обстановку кабинета, по всей видимости, подбирали с таким расчетом, чтобы она действовала на пациентов успокаивающе. Удобные кресла, в углу уютный диванчик, на стенах пейзажи в желто-зеленых тонах. Над картинами светильники, как бы изливающие тепло и комфорт.
Доктор Шейла Браун, моложавая женщина лет сорока с хвостиком, сидевшая за письменным столом, спиной к окну, вернула Молдеру листок с фотороботом и покачала головой.
– Нет, я никогда его не видела.
Молдер поморщился. Свет из окна бил ему в глаза.
– А Мишель не могла его придумать?
– Вполне возможно. Видите ли, многие расстройства психики приводят к усилению фантазии. Эмоциональный фон возрастает, причем настолько, что иногда человек просто не выдерживает. У него происходит нечто вроде раздвоения личности.
– Как при шизофрении?
– уточнил Молдер.
Доктор Браун усмехнулась.
– Боюсь, заболевание Мишель гораздо серьезнее, агент Молдер. Для меня первоочередной задачей было - и, к сожалению, остается - выяснить причину, не побоюсь этого слова, необузданности девочки. Припадки ярости, которые у нее случаются, обычно обусловлены психическими травмами. Но в этом случае я до сих пор затрудняюсь назвать причину, поскольку...
– Поскольку Мишель еще слишком мала?
– перебил Молдер. Доктор Браун вздохнула.
– Как я уже сказала, не все так просто. Позвольте мне кое-что вам показать.
Она встала из-за стола и открыла секретер, стоявший у стены справа. За дверцей обнаружились две полки, на которых чинно, в рядок, восседали куклы. Молдеру мгновенно бросилось в глаза, что куклы на нижней полке сильно отличаются от кукол на верхней: первые были целехоньки, зато у последних - у всех!
– был выколот правый глаз и оторвана левая рука.
Доктор Браун взяла куклу с верхней полки.
– Порой во время сеанса я оставляю Мишель на некоторое время одну. Это составная часть моего метода лечения. Я даю ей куклу и ухожу. А когда возвращаюсь, всякий раз вижу одно и то же. Вот это.
Она вручила обезображенную куклу Молдеру. Тот повертел пластмассового уродца в руках, зачем-то сунул палец в пустую глазницу.
– Сначала я думала, что Мишель избили или изнасиловали, - продолжала доктор Браун, печально улыбаясь, - но теперь почти убеждена, что болезнь девочки вызвана далеко не столь очевидной причиной.
– У вас есть какие-нибудь предположения?
– спросил Молдер.
Прежде чем снова сесть за стол, доктор развела руками.
– Никаких. Признаюсь, я в тупике.