Файл №123. Настоящая власть
Шрифт:
— Н-ну…
— И — слишком уж надежный способ самоубийства. Избыточно надежный. Двойной контроль. Применяется только психопатами. Или же просто кто-то хотел быть уверен, что доктор сломает себе шею, еще не долетев до земли. Ладно. Что мы вообще о нем знаем?
— Теренс Ален Беруби, сорока четырех лет, выпускник Гарварда семьдесят четвертого года. Разведен, детей нет. Биохимик, микробиолог, генетик. Полсотни работ. Последние годы участвовал в программе «Геном человека». Тебе это что-то говорит?
— Да. Создание полной генной карты. Может
— Участие в открытом проекте вместе с тысячами других ученых…
— Да, но только у одного был серебристый «форд-сьерра» с кадуцеем на ветровом стекле. Машина, которую нам не пожелали показать. И только он один выпрыгнул из окна шестого этажа со шлангом на шее и, прежде чем разбиться, сломал себе шею…
Он вдруг замолчал и стал, наклонив голову, рассматривать гору стеклянных и пластмассовых осколков за центрифугой. Потом — осторожно протянул руку и извлек оттуда уцелевшую коническую колбу! В колбе плескалась та розовая прозрачная жидкость, которая так похожа была на гидролизированную кровь…
— Я не вижу связи… — Скалли оборвала себя.
— Я тоже. Но, может быть, мы не видим связи не потому, что ее нет, а потому, что она невидима? В нормальных условиях? При солнечном свете? Как по-твоему, что это?
— Там на дне стикер.
— Точно. Какие глаза! И это не я сказал, это Фрохики сказал. Так, читаю: «Настоящая власть». В каком это смысле, интересно? — он с некоторой оторопью посмотрел на Скалли.
— В смысле, что это чистый контрольный [1] образец…
1
Control — многозначное слово; в первых смыслах это «власть», «управление», «рычаг» и лишь в десятых — аналог русскому «контролю», «контрольной пробе».
— Проверишь?
— Значит, так: ФБР предупреждает… Короче, если это просто обезьянья моча, Молдер… ты меня понял, да?
Домик доктора Беруби был весьма невелик и напоминал что-то полузабытое, сказочное, диснеевское. Деревянная резная веранда… Похоже, доктор имел основания ждать в гости группу из передачи «Мой идеальный дом».
Из почтового ящика высовывался краешек письма. Молдер аккуратно извлек его оттуда. Хоть какая-то информация.
Дверь, разумеется, была закрыта. Можно было, конечно, пустить в ход отмычку, но подобные вещи Молдер не любил уже хотя бы потому, что не очень умел делать. Да и зачем, если где-то наверняка найдется незакрытое окно?..
Совершенно непонятно, почему у некоторых американцев еще кой-какие вещи остаются в их домах. И не по одному году…
Открытое окно действительно нашлось, и Молдер, оглянувшись, не видит ли кто его, незамедлительно влез.
Он оказался в задней комнате в компании корзины с грязным бельем, старинного шкафа, каких-то коробок
Скалли сидела напротив доктора Энн Карпентер, похожей на молодую Шер. Вокруг правого глаза доктора краснел след от окуляра микроскопа.
— Вы ведь, кажется, врач? — рассеянно спросила она.
— По образованию, — сказала Скалли. — Но практически я не работала ни дня.
— Я к тому, что вам можно не разъяснять мелочи… Это рацематная смесь сапрофитных кокков и, кажется, сине-зеленых водорослей… во всяком случае, чего-то, очень похожего на СЗВ. Все они заражены каким-то бактериофагом. Очень странным бактериофагом, судя по тому, что все эти клетки живые и продолжают размножаться. Если вы знаете, именно бактериофаги и крупные вирусы используются в качестве генных скальпелей…
— То есть вы считаете, что это может быть… набор генных скальпелей?
— Скальпелей, зажимов, пинцетов, игл… — доктор Карпентер улыбнулась. Наиболее вероятное предположение, исходя из имеющихся данных… Откуда это у вас?
— Нашли на месте преступления, — сказала Скалли.
— Ничего себе…
— Да. Вы не могли бы более точно установить, что это за бактериофаг… ну и вообще?..
— Только вчерне. Вы же понимаете, такие исследования требуют гор времени и гор зеленой бумаги.
— Разумеется, вчерне.
— Тогда мы сейчас заморозим этих крошек, высушим в вакууме, посеребрим — и подсунем под электронный луч. Это займет часа четыре. Вы подождете?
— Конечно.
— Работа почти механическая, руки все знают сами, а поболтать при этом ну совершенно не с кем…
Доктор Секара медленно брел по подгибающейся земле. Телесная сила его то прибывала, то убывала, подчиняясь неким ритмическим законам. Иногда она почти совсем пропадала, и тогда он останавливался, придерживаясь за стену или фонарный столб. Пусть думают, что пьяный…
Наконец он увидел телефонную будку. До нее было далеко, как до обратной стороны Луны.
Итак…
Двухчасовой обыск в доме доктора Беруби дал полное представление о характере доктора, но почти ничего — о его деятельности. Наконец в папке с наклейкой «Телефонные счета, 1992-93» Молдер наткнулся на что-то. Доктор Беруби часто и подолгу разговаривал с одним и тем же иногородним абонентом: код города 301, № 555 2804. Кроме того, в ящике стола лежала связка ключей от всех замков в доме, от кабинета 605 в здании «ЭМГЕН» плюс два ключа с биркой, на которой выдавлено было «1056». И всё.
Молдер сел за стол доктора. Вот ведь нервы были у человека, работать спиной к окну… Он снял трубку и набрал номер Дэнни, напевая про себя в такт тоновому набору: «У нашей Мэри был баран…» Дэнни еще не ушел.
— Привет. Это Молдер. Взгляни, пожалуйста, что за телефон: код города 301, сам — 555 2804. Я по тому же коду, 555 1517. Спасибо, Дэнни.
Он положил голову на скрещенные руки и стал смотреть вперед, на стену. На стене висел небольшой натюрморт из фруктов и битой птицы. Телефон зазвонил.