Файл №218. Ужасающая симметрия

Рыбаков Вячеслав Михайлович

очень-то сильное впечатление на Малдера и Скалли. Эсэсовскими пытками тут и

не пахло, садизмом и сладострастным мучительством - тем более. Во всяком

случае, ахать, стонать, тыкать пальцем в экран и возмущенно кричать: “Вот, вот! Вы видели? Это же чудовищно! Этому должен быть положен конец!” - было, в сущности, не из-за чего. По крайней мере, на взгляд агентов. Ну, пару раз

подхлестнули слониху тонким хлыстом. Ну, тигру накинули фиксатор, когда тот

из-за чего-то

разбушевался…

В качестве жертвы фигурировала в основном Ганеши - то есть некая

слониха, содержащаяся в Фэйрфилдском зоопарке, а поскольку других слонов там

не было, поскольку теперь там не осталось ни одного, можно было с высокой

степенью вероятности предполагать, что это именно Ганеши. Хотя узнать ее вот

так, “в лицо”, ни Малдер ни Скалли, разумеется, не могли.

Как удалось активистам ВАО провести эти съемки, было совершенно

непонятно. Но Малдер предпочел пока не спрашивать об этом.

– Он “фашист”, - комментировал Ланг.
– Видите? Он просто гестаповец!

Молодой, белокурый оператор видеоаппаратуры, которого они нашли в

штаб-квартире, отмалчивался. Но глаза его полыхали недобрым огнем.

Когда фильм кончился, некоторое время все молчали.

– И это до сих пор происходит?
– спросила Скалли, чтобы поддержать

разговор.

– Да. Митчем - варвар. Он пытал животных в нашем зоопарке долгие годы.

С приходом Уиллы положение формально изменилось, однако… я имею основания

думать, что все это так или иначе продолжается.

Уиллы, отметили про себя одновременно и Скалли, и’Молдер. Не мисс

Эмброуз, не Уиллы Эмброуз, но - просто Уиллы.

– Я был уверен, что вскоре мы найдем улики. Побег Ганеши несколько

спутал нам карты. Может быть, сам Митчем отпустил ее, чтобы ее смерть

запутала следствие… если бы оно было предпринято. Возможно, часть тех

травм, о которых вы рассказали, вовсе не следствие одинокой прогулки Ганеши.

Может, их нанес Митчем и его гестаповцы. Но мы заставим его прекратить эти

жестокости.

– Мисс Эмброуз, - подчеркнуто произнесла Скалли,- утверждает, что

реакционной политике в отношении животных она положила конец.

– Она старалась, - честно признал Ланг, и его белобрысый соратник

несколько раз кивнул.
– Я не знаю, насколько она последовательна в осуществлении своих благих намерений, но первое время она действительно

старалась. Юэн, принеси еще пита…

Белобрысый лишь мелькнул туда-сюда. Пиво появилось перед вождем

мгновенно. Вождь отхлебнул. Предложить выпить гостям ему и в голову не

пришло. Вождь был не дрессирован. Или, быть может, он давно стряхнул

с себя

путы дрессировки.

– Но, понимаете, я боюсь, что ей сейчас не до того. Сейчас ей мало дела

до зоопарка.

– Почему?
– удивилась Скалли. Малдер смолчал.
– Она производит

впечатление такой деловитой, такой рачительной хозяйки…

– Она такая и есть, - кивнул Ланг.
– Но сейчас она судится с какой-то

африканской страной… как ее… никогда не помню названий этих. Хороший

термин придумал пару лет назад наш Госдеп - “фэйлд стэйтс”. “Неудавшиеся

страны”. Так вот, одна такая неудавшаяся вздумала выступать. Дело в горилле

по имени Софи, она родом уз той страны. Черт… Маланда… Угайя… нет, не

сообразить. Юэн, ты не помнишь?

Белобрысый отрицательно покачал головой-За все время разговора он не

произнес ни слова. Стоял, прислонившись спиной к стене, управлял

видеотехникой и выполнял прочие распоряжения.

– Ну, ладно, какая разница. Десять лет назад Уилла привезла, эту Софи

как раз из той страны. Как-то протащила через таможню, воспитала прямо будто

своего ребенка. Утверждает, что горилла научилась разговаривать, понимает

более тысячи слов и способна отвечать знаками… Теперь правительство этой

Маланды требует вернуть гориллу на родину.

– Зачем?
– искренне удивился Малдер.

– Да кто их там поймет? Может, туристам показывать. Они же работать не

умеют и не хотят, живут только за счет турбизнеса… ну, и подворовывают, конечно.

– Вы думаете, Уилла выиграет процесс?

– Не знаю.

– Вы переживаете за нее?

Лайг пренебрежительно махнул рукой.

– В этом конфликте обе стороны одинаково отвратительны. С чего этой

Маланде приспичило депортировать гориллу, я знать не знаю, мало, что ли, у

них своих горилл… но уверен, что Софи там не поздоровится. Однако и

позиция Уиллы… Это прекрасный пример империалистической политики в

отношении животных. Превратить живое существо в игрушку для удовлетворения

собственных эгоистических инстинктов! Держать зверя в доме! Кормить с

ложечки! Чуть ли не в постель к себе класть!

Сумасшедший дом, в который раз подумала Скалли. Она очень любила собак

и кошек, и те ее любили. Обожала белочек. Она понимала сложности социальных, расовых и внешнеполитических проблем, - но тут простая, как дважды два, с

детства ясная и очевидная вещь вдруг оказалась запутанной донельзя. Ее это

злило.

– Все животные должны жить на свободе, - закончил Ланг. Словно