Файролл. Игра не ради игры

Васильев Андрей А.

Он подошел к Гунтеру, выставил руку вперед и прошептал заклинание. Синий луч ударил в грудь фон Рихтера, его слегка тряхануло.

– Вот и все. Здоров как бык, – сказал маг.

– Сколько я должен? – обрадованно поинтересовался я.

– Все-таки какая нынче меркантильная молодежь пошла. Ну не все же за деньги-то, – укоризненно покачал головой маг. – Иные вещи вообще деньгами не измеришь.

Гунтер приподнялся на локтях, наклонил голову и исследовал глазами дырку в доспехе.

– Слыхал я о том, что маги излечивают раны бесследно,

но чтобы вот так! Чтобы меня! Спасибо вам! – Он вскочил на ноги и склонился в поклоне перед Петрониусом.

– Да ладно, – улыбнулся явно растроганный Петрониус. – На то мы, светлые маги, и нужны.

– А дырку в нагруднике вы заделать не можете? Просто он мне от отца достался… Если он узнает, что я его не сберег, он меня…

– Не наглей, рыцарь! – Петрониус сказал это довольно резко, но по лицу было видно – его развеселило простодушие фон Рихтера.

– Благодарю вас, мудрейший, от своего имени и от имени ордена за то, что вы спасли жизнь этому обалдую, – к нам подошел Гуго фон Шлиппенштайн. – Знайте, что в ордене Плачущей Богини вы всегда желанный гость.

– Польщен и благодарю, – склонил голову маг. – Засим прошу меня простить – дела.

Петрониус кивнул нам всем – вместе с Гуго ко мне и фон Рихтеру подошли и остальные участники операции «Смерть ведьмаку» – и отправился во Фладридж, куда чуть ранее ушли все зрители и увели с собой гнома, который не прекращал орать о том, что сегодня неписей лечим, завтра гоблинов бить бросим, послезавтра земледелием тут займемся и будем репу с табаком выращивать. Ну что с него возьмешь – гном есть гном.

– Прошу всех вас в миссию ордена, – сказал майорд Гуго. – Отпразднуем, да и закончим кое-какие наши дела.

– Я сейчас, только Герцога отвяжу. – Гунтер побежал к дубу, где уже извелся его боевой конь.

– Э-э-э! Ты обещал меня покатать! – завопила Кро и рванула за ним. – Кабы помер – тогда ладно. А так: пацан сказал – пацан сделал! Ну не пацан! Да поняла я, что ты рыцарь!

– Дурдом на выезде, – покачал головой Рейнеке. – Майорд, у вас в миссии выпить есть?

– Цимисхий! – громыхнул фон Шлиппенштайн, едва войдя в миссию. – Лучшего вина в мой кабинет для меня и моих друзей.

Писарь, который вроде созерцал всю битву, уже успел занять привычное место за своим столом. Услышав приказ, он стоически вздохнул, но не посмел спорить и пошел за вином. Видимо, в подвалы.

– Прошу, друзья мои, прошу.

Мы снова были в уютной комнате, которую покинули менее часа назад, направляясь на поединок. Снова горел огонь в камине, правда, на этот раз в руках у нас были чаши с вином, но все равно создавалось ощущение, что и не было никакой битвы.

Кро и фон Рихтер еще не прибыли. Кро ездила на лошадке, изводя бедолагу Гунтера вопросами: «А у тебя девочка есть? А была?» и рассказами: «Ну! А он на меня! А я ему мечом тогда по роже – хлобысь! Ой, извини. Ой, ты покраснел! Нет, ну какая няшка!»

– Здоровый был ведьмак. Сто седьмой левел, не шутки, – вдруг сказал Ромуил. – Когда он нас в разные

стороны и Кро фаерболом, я подумал на секунду, что нам хана. Если б не ваш парень…

– Да, фон Рихтер молодец. Через годик я его в капитул ордена буду рекомендовать. Потому и гоняю, как проклятого. Там-то еще хуже будет. Высший магистр – не мамка, и хранитель тайны – не бабушка. Там ему дадут понюхать подмышку власти. Пусть будет готов.

– Это да, – вздохнул Рейнеке. – Только, боюсь, после Кро и вы ему как мамка родная будете.

– Она славная девица. И хороший боец. Я видел, как леди Кролина встала после фаербола. Она улыбалась.

– Боюсь, это не только от переизбытка храбрости. Тут еще и недостаток ума сказывается, – хмыкнул Лис. – А вообще все мы этого черта недооценили. Хорошо вон Хейген уговорил меня еще одного танка взять. А то сейчас еще неизвестно, что было бы. Перебил бы он нас и ушел.

– Не, не ушел бы, – вставил свое слово я. – Его народ добил бы. Из спортивного интереса.

– Согласен, – кивнул Рейнеке. – У игроков активная гражданская позиция, что бы там ни писали. Она просто не совпадает с позицией государства. Точнее, она в другом измерении.

– Эк тебя вставило, – хохотнул Ромуил. – У меня иногда к тебе возникает два вопроса. Первый – где ты берешь эту траву? И второй – когда ты успеваешь ее курить?

Мы с Рейнеке засмеялись. Фон Шлиппенштайн дипломатично улыбнулся, явно не понимая смысла шутки.

– Мальчишки, эта коняшка – такая прелесть, – в комнату маленьким ураганом ворвалась Кро. За ней брел фон Рихтер, который уже понял, что обречен.

– И ваш Гунтер такая душка! – сообщила майорду Гуго Кро. – Кстати, он может меня назначить дамой своего сердца? Ну там совершать в мою честь разные подвиги, прославлять меня в разных странах, говорить всем, что я самая красивая, и все такое? Как порядочный рыцарь?

– Ему это не запрещено, – уклончиво ответил фон Шлиппенштайн. – Если, конечно, он сам этого захочет.

– Куда он денется. Кро в голову пришла мысль, и она с ней теперь уже точно не расстанется. Гунтер, соглашайся. Дешевле выйдет, – констатировал Рейнеке.

– Да, я счастлив объявить, что леди Кролина с настоящего момента является дамой моего сердца, и я буду хранить ей верность и умру за ее честь и ради ее улыбки! – поспешно сообщил окружающим фон Рихтер, уже, по-моему, не смущенный, а не на шутку напуганный экспрессией Кро.

– Мм, как это мило! – сложила руки перед грудью растроганная дама сердца. – Милый фон Рихтер, я дарю вам свой поцелуй и еще на память… – Кро покопалась в карманах, достала оттуда какой-то мусор: перышки, одну сережку, обломок куриной косточки, маленький бриллиант, слипшиеся леденцы. – На память… О! Свою заколку для волос!

Она засунула руку в свою пышную гриву и достала премиленькую заколку, блестящую, с камушком.

– Ты в нее веревочку вдень и на груди носи. Посмотришь на нее или дотронешься – и обо мне вспомнишь! – Кро растроганно всхлипнула.