Федералист
Шрифт:
Тут наконец осознал, как смотрят. Умные мои дети, но все же не так воспитаны, и легенд пэйви им с младенчества не рассказывали. Подозреваю, подобного рода апокрифы ни одна церковь не одобрила бы. Тем более что в оригинале еще и ради семьи можно, даже если нет опасности. Но и в этом случае лично для себя запрещено, чтобы не появилось искушение. Одобрение кражи на пользу клана… хм… малы еще о таком думать. Подрастут — сами дойдут до неизбежного.
— Давайте лучше о собаках, — бодро предложил я. — Когда я был маленьким, у нас был забавный пес, происходящий из пастушьих. Так он всех детей считал своей отарой и, пока не подрастут, не выпускал самостоятельно гулять. Встанет перед тобой, посмотрит в глаза и рычит.
Кажется, им после предыдущего откровения не очень любопытно. А зря, все равно до конца дорасскажу. Все же история с моралью. Причем нисколько не выдуманная. Как спас однажды пес от пожара, а в другой — от грабителей. И когда стал совсем старым и дряхлым, до самой смерти возили с собой и не забывали накормить. Под конец уже нормально стоять не мог, чтобы сделать свои дела, приходилось поддерживать. Он был член семьи и заботился о нас, а мы потом опекали его, даже когда пользы уже никакой. Не хочу с тех пор иметь свою собаку. Они тебя любят бескорыстно и преданно, а ты привязываешься. А срок жизни у них слишком маленький. Хотя лучше подобного не произносить. Не стоит наталкивать их на мысль. Зато пусть усвоят, хоть и в иносказательной форме, необходимость ответственности. Даже с рабами нельзя обращаться по-свински, пока они в твоей власти.
Здание универсального магазина нешуточно впечатляло. Прежде опыта подобного строительства не имел никто. И поэтому некому оказалось уверенно заявить — идея сработает или выйдет чистый убыток. Многих беспокоило, что в помещении, наполненном солнечным светом и толпой людей, будет нестерпимо жарко. Другие боялись, что высокие полированные ребра каркаса расширятся от летнего зноя, и тогда гигантские стекла вывалятся из рам и рухнут на посетителей.
Впервые в истории воздвигался каркасный дом не из дерева, а из чугуна. Основной деталью стала чугунная стропильная рама три фута шириной и двадцать три фута три дюйма длиной, которую соединяли с такими же рамами. Получался каркас, на который навешивали окна. Собственно на остекление пошло не меньше половины всего американского годового производства. Дело в том, что совсем недавно оно перешло из разряда роскоши в бытовую вещь. Этому способствовали две причины: во-первых, изобрели листовое стекло (жидкая стекломасса распределялась по столам). Правда, приходилось охлаждать в течение десяти дней после прокатки, и значит, в это время стол не мог быть использован опять. Кроме того, каждый лист тщательно шлифовался и полировался, и это, естественно, приводило к удорожанию продукции.
Но за два года до начала строительства в Америке нашли более дешевую методику. Производство стекла больших размеров в неограниченных объемах вдруг стало экономически выгодным. До революции вряд ли разрешили бы изготавливать на месте в колониях. Вероятно, мастера перебрались бы в Европу или продали технологию другим, оставшись без особых доходов. Сейчас все кардинально изменилось. Власти Батавии учуяли недурственный способ заработать налогами, заменяя прежние поборы, тем более что под нажимом избирателей это случилось, а конкретно — отменили налог на окна и налог на стекло (последний, строго говоря, был акцизным сбором).
Свыше ста лет любой практичный хозяин норовил уменьшить количество окон или вовсе от них избавиться. Естественно, прислуга и бедняки были вынуждены жить в душных комнатах без света даже днем. Теперь архитекторы потирали руки и предлагали совсем другие фасады. Но люди привыкли к определенной жизни и не стремились нечто резко менять. Именно поэтому, попадая в здешний магазин, они замирали в восхищении. Огромные витрины с выставленными напоказ товарами, и окна пропускали столько света, что казалось, посетитель
На возведение здания ушло всего пять месяцев. Полагаю, следующее, уже с наработанным опытом, появится ускоренными темпами. Как минимум два проекта — для Батавии и Новой Галлии — были утверждены, хотя в Эшли сейчас не до красивых магазинов.
— Я недоволен финансовыми показателями, — останавливаясь у прилавка и рассматривая выставленные образцы тканей, негромко сказал я Брольи.
— Вы несправедливы, мой генерал! — заламывая пухлые ручки, вскричал официальный глава компании. — В связи с военными действиями очень сложно доставлять товары. У нас практически ничего импортного.
Я молча посмотрел с соответствующим выражением лица. Благодаря отсутствию завоза из Европы и отмене множества прежних запретов в Федерации очень оживилось производство. Причем всего подряд — от сельского хозяйства до достаточно сложных изделий. По крайней мере, в Акиндеке и Новом Амстердаме уже строили паровые машины. Раньше это было немыслимо и пришлось бы запрашивать разрешения из самого Парижа, с почти наверняка отрицательным результатом.
Ну и армия требовала множества вещей — от пороха до ботинок, — так что было кому сбывать в огромном количестве. По всем отчетам люди в Альбионе реально зажили богаче, не вспоминая про появившуюся возможность обзавестись хорошим участком земли по достаточно низкой стоимости, а иной раз бесплатно. Правда, параллельно это создавало отток дешевой рабочей силы и удорожание жалованья для наемных трудяг. Даже рост цен не мог этого скрыть и регулярно прибывающие суда с эмигрантами. Поток беженцев из Англии, Шотландии, Ирландии и частично Франции с Фландрией в отношении к прежнему вырос в несколько раз.
Ехали молодые, энергичные, рисковые. Кое-кто подался в армию, большинство работали. Конгресс запретил в самом начале завоз рабов из Африки. Это подняло цены на уже находящихся в стране и сделало более выгодным приезд белых бедняков из бывших Соединенных Королевств, даже не в качестве сервов, а свободных людей, оплативших дорогу. Кстати, моя кредитная контора охотно ссужала деньги живущим уже здесь под переезд их родственников. Желающих была масса. Если бы не война, можно было бы организовать регулярные рейсы.
— И не говори мне про отсутствие у людей денег!
Прииски, обнаруженные Рольфом, заработали. Туда, кстати, набежала масса всякого народу — от вполне солидных людей до явной нищеты. Пришлось оторвать от сердца Гоша Салюдена, отправив его поддерживать порядок в качестве шерифа с соответствующими полномочиями. Он взял большую часть своей банды, моментально развернулся, наглядно продемонстрировав, кто именно сила и по каким законам все обязаны существовать.
Первым делом открыли контору по регистрации участков, поскольку всех выгнать было невозможно и опасно. Люди намывали золота за пару дней в количестве, равном месячному жалованью на побережье. Правда, там и цены были дикими, а любой торговец мог за одну поездку разбогатеть на простейших вещах. Естественно, если не ограбят на обратной дороге. Поэтому второе наше совместное с дез Эссаром предприятие помимо самих приисков — филиал торгового дома, снимающий сливки. Те же лопаты, кирки и одеяла уходили влет.
Гош для общего сведения прикрепил на видном месте объявление:
«Запрещается обнажать оружие и стрелять в пределах города.
Запрещаются драки и шумное поведение.
Пьяных будут препровождать в тюрьму.
Лица, повторно нарушившие закон, будут выдворены с приисков.
Каждый обязан по первому требованию отчитаться о средствах существования».
Последнее напрямую относилось к подонкам, которые без дела ошивались в округе, затевая драки и норовя украсть. Они надоели всем.