Феечка во френдзоне
Шрифт:
Только я поставила ногу на первую ступеньку, на полке рядом с часами из неувядающих цветов (распустившиеся ноготки намекали, что пора бы и позавтракать) заверещал наш филин, Крапинка. Никита, как и многие другие гости принявший живую птицу за чучело, вздрогнул.
— Детки! — радостно крикнула мама. — Папе нужна помощь в лаборатории! Что-то плохое случилось — Крап трясет перьями! Быстро-быстро, бегом-бегом, ножками, детки! Ах, Маша, когда же у тебя вырастут крылья?
Я схватила Ника за руку и потащила его к выходу. Когда Крапинка трясет перьями, это означает, что у папы опять
Мы пробежали через лужайку перед домом и понеслись между грядок. Ника поймала своим длинным усом хищная повилика. Пришлось вернуться и выпутать парня из жарких объятий плотоядной «березки». Заодно избавились от сорняка.
— У вас все цветы в тварей превращаются? — жалобно спросил на бегу Жуковский.
— Только те, в кого заложен паразитизм! — крикнула я через плечо. — Это энергетика фей! Многие растения оживают! Они не виноваты, они просто следуют своей природе! Безобидные такими и остаются, а те, кто живет за счет других, становится опасным!
— И что она хотела со мной сделать?
— Лобелия?
— Ну да, та белая штука на грядке!
— Присосаться гаусторием и выпить из тебя соки!
— Какая прелесть!.. Ты ей не сказала? — спросил Никита, когда мы обегали теплицу.
— Маме? О крыльях? — догадалась я. — Нет. Я не уверена. Вдруг это была случайность.
— Я их видел, — убежденно заявил Жуковский, вслед за мной резко тормозя кроссовками по мягкой травке.
— Тише, — сказала я, замерев у входа в низкое здание без окон — папину лабораторию.
Из-за массивной двери не доносилось ни звука. Если я сейчас открою дверь особым словом, не вырвется ли наружу очередная мутировавшая пакость?
— Что исследует твой отец? — шепотом спросил Жуковский.
— Способности нелюдей, — едва слышно ответила я. — У него запатентовано несколько изобретений в магическом междумирье. Сейчас он работает над…
В лаборатории загрохотало.
— Макабр! — проорала я.
Повинуясь слову-ключу, дверь начала медленно отворяться. Я проскользнула в щель, а за мной в лабораторию просочился Никита.
Я сразу увидела отца. Он скакал между столов, ударяя по воздуху острием своей любимой шпаги. На голове у него сердито прыгал хохолок волос, который мама каждый день безрезультатно пыталась вложить в аккуратную прическу. Папа бешено вращал глазами под лупатыми защитными очками розового цвета и громко орал.
— Маша! — прокричал отец, запрыгивая на стол и протыкая шпагой нечто невидимое. — Они атакуют! Эти зеленые черти с рогами и тонким хвостом! Я был неправ! Это не магнитные линии, а пузыри! Оказывается, они перемещаются в воздушных пузырях!
Выражение лицо у Никиты сделалось непередаваемым. «Все ясно», — говорил его взгляд. Единственным способом убедить гостя, что мой папа не «поймал белочку», а действительно исследует потусторонний мир, было надеть на него запасные розовые очки
Надев очки и на себя, я выяснила, что Ника, как и отца, атаковало неизвестное существо — маленький рогатый монстрик со злобным личиком, свиным пятачком и кисточкой на хвосте. Примерно дюжина таких тварей парила по лаборатории в пузырях из тонкой радужной пленки. Они совершали пассы своими крохотными ручками, производя что-то вроде полупрозрачной паутины. Этой паутиной уже были обмотано пол-лаборатории отца.
— Я назвал их гипнотиками! — прокричал папа. — Как тебе название, Машенька?!
— Отлично! Но что они такое?!
— Порождения нарушений в снах, посылаемых ночными феями! Мы долго не могли понять, в чем проблема, пока я не усовершенствовал гелиопропонические очки! Это мутации! Просто проткните их пузыри! Иначе мы заснем на долгие часы и будем видеть тягостные сны!
— Маша, кинь мне что-нибудь острое! — азартно заорал Жуковский из угла, куда его загнала тварь в пузыре.
Я сорвала со стены висящие там шпаги и бросила одну гостю. Сейчас справимся с «зелеными чертями», и я буду поджаривать тебя на кончике рапиры, пока ты не расскажешь мне всю правду, Никита Жуковский. Или не Никита?
Глава 12
С зелеными чертями мы разобрались довольно быстро. Как только радужный пузырь протыкался, тварь в нем исчезала. Как потом пояснил папа, гипнотики отправлялись в области подсознания.
После схватки отец немедленно бросился проверять свое ценное оборудование: автоклавы и анализаторы, а я, как и планировала, аккуратно направила кончик шпаги в горло Жуковскому. Тот, как мне показалось, особо не удивился — сделал кислое лицо и поднял руки вверх.
— Машенька, зачем ты пугаешь нашего гостя? — удивленно спросил папа, пробегая мимо с совком, полным осколков колб.
— Это дружеская демонстрация, — не моргнув глазом ответила я. — Я хвастаюсь твоими уроками фехтования.
— Молодежь, романтика, — счастливо заулыбался отец. — Именно я научил Машеньку драться. В пылкой юности увлекался, знаете ли. Никогда не думал, что владение шпагой пригодится не только на фехтовальной дорожке. И дочь научил.
— У Маши отличные навыки, — выдавил Жуковский.
— Ты познакомишь меня со своим молодым человеком, Марион? — официальным тоном спросил отец, пробегая обратно.
— Конечно. Никита Жуковский, ландшафтный дизайнер.
— Как интересно! Лорен Ромашкин, изобретатель и по совместительству отец этой красотки. Мама хотела послать к тебе стрекоз, Маша, предупредить о госте. Но ты приехала сама! Ты почувствовала? Такое чудо! Молодость. Романтика. Гипнотики!!! Доклад!!! Мне нужно подготовить отчет для магического научного сообщества!
— Это боевая рапира, — предупредила я, когда папа унесся воевать с «паутиной» и репетировать доклад. — В мире нелюдей очень важно владеть колющим и режущим оружием, особенно если оно покрыто серебром. Судя по тому, что ты не дымишься, ты человек. Не зомби и не клон. И твое лицо не морок.