Феечка во френдзоне

Гусина Дарья

— Не надо меня колоть, резать и поджаривать, — попросил Никита. — Я самый настоящий человек… в целом.

— В целом?

— Я объясню. Сам собирался все рассказать. Даже начинал. Все время что-то мешало.

— Выйдем, — предложила я, мысленно признав, что нечто подобное действительно происходило.

Влезать в драку или сбегать парень явно не намеревался — наоборот, вальяжно устроился на бревнышке перед лабораторией и похлопал по нему ладонью, предлагая присесть рядом. Я только головой покачала, поражаясь тому, насколько довольным выглядит «обвиняемый».

— Что меня выдало? — спросил он, подставив лицо солнышку.

— У

Никиты Жуковского грубые мозолистые ладони, он постоянно работает лопатой и разнообразным инструментом для прополки. Я еще при первой встрече обратила на внимание на его руки, просто не сразу сложила два и два. Тогда в кафе это был не ты, верно? Когда мы бежали сюда, я держала тебя за руку. Что касается ручного труда в твоей жизни… полагаю, ты много гоняешь мышку по компьютерному столу. Любой ландшафтный дизайнер знает, как выглядит юкка, и лобелию с повиликой точно не перепутает. Кто ты? И что ты сделал с настоящим Жуковским?

— Да ничего я с ним не делал, — парень на бревнышке пожал плечами. — Сегодня утром, когда мы с тобой выезжали из имения, он преспокойно спал в моей комнате. Сейчас, наверное, уже уехал в отель. Да, Кит подменил меня вчера вечером. Я должен был кое с кем встретиться, а он охмурял Нику. Кстати, потому я успел спасти тебя от твоего черто-монстра.

Я строго подняла брови.

— Никитос — мой брат близнец, — со вздохом объяснил Жуковский. — Он Никита, я Никанор, но предпочитаю, чтобы меня звали Ник, уж больно имя старорежимное, у нас вообще род старинный. В детстве и юности мы с Китом часто… хм… личностями обменивались. Мы разные. Я более общительный. Он скромняга. Ну понимаешь, девушки, то-сё…

— Не понимаю, — ледяным тоном сказала я.

— Я иногда его на свиданках заменял, — признался Ник. — Я очаровывал, он сливки снимал. Ну как снимал… говорю же, скромняга. Ты бы знала, как тяжело ему пришлось вчера с нашей госпожой Фрейз. Но Кит милый, когда не слишком смущается.

Жуковский широко улыбнулся. Его глаза вспыхнули и засияли. Я с трудом отвела взгляд. Очаровывал он… С такой улыбкой это не сложно. И эти глаза… как у эльфа. В детстве я мечтала выйти замуж за эльфа, но дивные свысока смотрят на тех, кто якшается с людьми. Между лопаток зачесалось. Ох уж эти вездесущие комары, даже мамина магия от них не помогает.

— Прошу внести мои показания в протокол, — продолжая сиять белозубой улыбкой, проговорил Ник. — И учесть мои заслуги перед сообществом Иных… в частности, перед тобой, Марион, садовая фея.

— Ладно, предположим, — кивнула я. — Какое отношение ко всему этому имеет Ника Фрейз? Тоже… пацанские игры в шуры-муры?

— Нет, — глаза Ника вдруг похолодели. — Никаких игр. Все очень серьезно.

— Я вся внимание, — сказала я.

— Я частный детектив, — начал Жуковский. — Занимаюсь разными деликатными делами, вроде поиска сбежавших мужей и разоблачения неверных жен. На жизнь хватает. Популярность брата немного усложняет дело, но у меня в штате несколько агентов наружного наблюдения, а сам я умею неплохо менять внешность. Несколько месяцев назад ко мне обратилась одна немолодая дама. Она заявила, что мой брат стал предметом обожания некой девушки-блогера, очень известной и популярной, и что это грозит Никите немалыми неприятностями. Мол, девица задумала нечто нехорошее, хобби у нее такое — встречаться с известными людьми, вроде Коли Тру, а потом портить им репутацию. Пиар на крови, как выражаются в мире

знаменитостей. А мой брат — свежая кровь, из иной тусовки.

Тут я опять кивнула. Было такое. Когда Фрейз начала сыпать обвинениями в адрес рэпера, многие каналы отказались с ним работать. А Ника стала еще популярнее. Ее многие жалели, а Колю — осуждали. Я даже подозревала, что Лев Фрейз предложил рэперу бесплатно снять клип в имении не только ради рекламы своего агентства, но и в качестве некоторой компенсации.

— Моя клиентка сообщила, что у Фрейз коварные планы. Мне предложили много денег… ОЧЕНЬ много денег… за то, что я и сам бы сделал — за расследование и предупреждение предполагаемой аферы Ники.

— Зачем? — удивилась я.

— Клиентка назвала это своим семейным делом.

— Но к чему эти игры в помолвку? А я? Зачем нужно было обращаться ко мне?

— Это входило в условия клиентки. Ухаживания и… ты.

— Но…

— Я сам ничего не знал, — перебил меня Ник. — Просто решил срубить бабла. Маша Ромашкина? Опытная сводня с уклоном в магию? Нужно включить ее в расследование? Да не вопрос! Мне дали контакты твоего дяди Валеры. Остальное ты сама знаешь. На первую встречу я послал Кита. В клуб пришел сам. Кит говорил что-то о гипнозе, но я не особо верил. Мне всего лишь нужно было притвориться безумно влюбленным, заключить помолвку и вывести Фрейз на чистую воду. Но потом…

И снова мой кивок. Потом были леший… и пруд. И Чертик. И Серж. И мои родители. И я.

— Поняв, что все не то, чем кажется, я настоял на повторном контакте с этой дамой, — серьезно проговорил Ник. — Мы встретились с ней вчера, недалеко от имения. Она пришла не одна. Мне сказали, что в нашей семье есть кровь… дивная кровь, как-то так… и предложили контракт — работу на сообщество Наблюдателей, людей и полукровок, которые регулируют некоторые аспекты деятельности нелюдей. Вот, — Жуковский вынул из кармана большой значок, похожий на жетон полицейского. Скрещенные крылья и лучи звезды — символ Братства Иных. — И если я согласен, то должен им воспользоваться.

— А та дама…? Она представилась?

— Нет. Но кое-что у меня на нее есть. Ты не поверишь, — Ник показал мне фото на экране телефона, семейное фото из гостиной Фрейзов.

На меня смотрела та самая Анастасия Незабудкина, предполагаемая родственница Фрейзов. Судя по одежде жены купца, фото было сделано в девяностые годы позапрошлого века. Эти рукава… я бы датировала их тысяча восемьсот девяносто четвертым годом, тогда как раз открылся известный салон французской моды и… Впрочем, какая разница, какие рукава носила Анастасия Незабудкина? Если она темная фея, то сейчас вполне может щеголять в бейсболке и шортах.

— Ты уверен?

— Абсолютно. У меня глаз алмаз. Я даже биометрический анализ лица сделал. Есть такая программка, мне ее друзья из милиции сбросили, по дружбе.

— По дружбе?

— В счет былых заслуг, — Жуковский задорно улыбнулся. — Я ведь не только неверных мужей на чистую воду вывожу.

Я внимательно посмотрела на Никиту… то есть Никанора… и отметила, что теперь Жуковский говорил и выглядел несколько по-другому. Особенно, когда дело касалось сфер, в которых он разбирался. Он по-прежнему балагурил, но глаза оставались жесткими. Лишь изредка, когда он переводил взгляд на меня, в них мелькало нечто… У меня снова зачесалась спина, и я раздраженно повела плечами.