Феечка. Еще один разговор о любви
Шрифт:
— Ты потерял себя… — грустно промолвила женщина.
— И поэтому ты хотела убить меня, мамочка, — он скривился и в злости сжал кулаки.
— Ты стал чудовищем, — она печально покачала головой. — Когда это произошло, в какой момент? Ты же был добрым и понимающим мальчиком…
— Меня слишком часто предавали!
— Ах, Валисия… Но это не повод, для того, чтобы истребить все человечество!
— Люди — грязные животные! И мысли у них грязные! Они не достойны жизни! И я очищу мир от их присутствия! Валисия увидит смерть всех своих подданных, отца, братьев! — он заскрипел зубами, а лицо исказилось такой злобой, что стало
— Да! — воскликнула женщина. — Они — твои враги, но ты стал врагом всему живому! Своему народу! Ты ведешь все наше государство к гибели!
— Я веду его к процветанию! — Властитель сверкнул глазами. — Я думал, ты осознаешь свою вину, но вижу, что ошибся. Тебя казнят! Можешь высказать последнее свое желание!
Алечка сжалась. Она так боялась, что сейчас мать попросит о его смерти…
— Я хочу, чтобы ты влюбился в хорошую добрую девушку, чтобы она пробудила твое сердце, разбила лед в твоей душе, чтобы ты осознал, что натворил! — выкрикнула женщина. А потом вдруг в ее руках появился кинжал. Она не долго думая вонзила его себе в самое сердце и медленно повалилась на сверкающий лоском мраморный пол залы, роняя на него капли своей крови. Властитель даже не вздрогнул.
— Так будет лучше, — равнодушно произнес он. — Мне было бы неловко убивать собственную мать. Уберите ее!
И мужчина чеканным шагом вышел из залы.
Алечка плакала. Она не понимала, как можно исполнить такое желание. Но и не исполнить его она не могла. Первой мыслью ее было — найти подходящую девушку. Она целый день просидела, не отрывая своего взгляда от зеркала. Сначала она попросила его показать ей ту самую Валисию.
В глади отразился дворец человеческого короля. В уютной комнате у окна стояла бледная заплаканная рыжеволосая женщина и ласково поглаживала огромный живот.
— Любимая, — она вздрогнула, радостно обернулась и бросилась навстречу высокому черноволосому мужчине, облаченному в кожаные доспехи с набитыми на них металлическими бляхами.
— Павелий, ты все-таки уходишь? — она прижалась к нему всем телом, все еще не отрывая руки от живота.
— Валисия, любимая, ты же знаешь, я не могу остаться в стороне, — он отвел выпавший из прически локон и нежно поцеловал женщину.
— Это я виновата, — всхлипнула она.
— Нет, Валисия, ты не виновата. Это я не смог отказаться от тебя, зная, что ты чужая невеста.
— Но ведь любовь не может быть виной? — она всхлипнула.
Павелий осыпал лицо любимой поцелуями.
…Валисия никогда в жизни себе ни в чем не отказывала. Она была любимой дочерью Правителя Мирграда князя Вилена и умело этим фактом пользовалась, вытягивая из отца сначала лучшие игрушки, потом платья, а уже когда близилось ее совершеннолетие, желания. И так продолжалось до самого знакомства с Властителем Светлого Леса лордом Рейстаниэлем.
— Маленькая леди, — за Валисией бежала ее няня Аглаша, — вам нужно надеть приличиствующий вашему положению наряд!
— Вот еще, — она упрямо морщила носик, зная, что именно это выражение ее личика вызывало у доброй нянюшки умиление.
— И то правда, — расплылась Аглаша, — ты, мой ангел, хорошая во всех платьях!
Валисия лишь торжествующе глянула на няню и рассмеялась.
Дворец! Это, конечно, громко сказано. На самом деле, комплекс огромных деревянных теремов, в которых жило не первое поколение Правителей Мирграда, лучше было бы назвать крепостью. Собственно, когда-то это строение с толстыми деревянными, просмоленными стенами и было призвано защищать жителей города от набегов армий соседних князей. Но после объединения сопредельных территорий, необходимость в защите отпала и по личному повелению князя и первого короля Мирслава, именем которого и была позже названа столица, да и все человеческое государство, крепость стали называть дворцом.
Валисия появилась в тот момент, когда король Вилен уже начал нервничать по поводу отсутствия на церемонии встречи высокого гостя своей дочери.
— Папа, я здесь, — шепнула она, потихоньку, появляясь за его спиной в тот момент, когда Властитель Рейстаниэль уже спрыгнул со своего скакуна и сделал первый шаг навстречу королю Вилену. Сделал и застыл. Валисия увидела его оценивающий взгляд и стрельнула глазками именно так, как учила ее подружка Манечка, прислуживавшая ей. Вроде бы и скромненько, в миг потупив взгляд, но сопроводив это безобидное действие такой многообещающей улыбочкой, что, как отметила сама принцесса, уши эльфа в миг навострились.
Вечером был бал в честь гостя, и Валисия подарила Рейстаниэлю три танца. Он не смущался, говоря ей комплименты, уже будучи уверенным, что принцесса станет его женой. Договоренность с ее отцом об этом была достигнута еще во время обеда. А девушка… Кто ее об этом спрашивает. Тем более что Властитель был уверен в своей неотразимости.
Объявить о помолвке Рейстаниэль и Вилен должны были с минуты на минуту. Такой брачный договор был выгоден обеим сторонам. Эльфы всегда пеклись о чистоте своей крови и вот, впервые в истории, главы двух государств решили скрепить мирный договор династическим браком.
Эльф понравился Валисии. Красив, галантен, учтив… Одним словом, мечта! Так думала сама принцесса, которая во время танцев буквально не спускала с Рейстаниэля взгляда. С таким не стыдно в общество выйти. Она мысленно примеривала его к себе, перебирая платья, в которых на его фоне будет выглядеть выгоднее всего. А что! Балы, приемы, высший свет!
— Вы очень красивы, леди Валисия, — голова у девушки кружилась то ли от пристального взгляда эльфа, то ли от быстрого танца. — И крепки здоровьем. Вы станете превосходной матерью.
— Матерью? — Валисию будто ударили по голове обухом. Она никогда не рассматривала себя с этой стороны. Да и какие могут быть дети? Ей хотелось наслаждаться жизнью, ездить на охоту, стрелять кабанов, что она очень любила делать в компании своих братьев, танцевать и блистать при дворе. А тут… Матерью…
Она вспомнила вялый разговор отца с этим… за обедом, о том, что эльфийки, конечно, настоящие красавицы, но слишком холодны они к детям, слишком малорепродуктивны. Редко, когда в эльфийских семьях рождается более одного ребенка. Валисия вспомнила виденных ею представительниц Светлого леса и сжалась, прекрасно осознав, что во всех своих куцых платьях будет лишь тенью рядом с ними. Значит, и ее этот надутый эльф рассматривает прежде всего как… как… породистую свиноматку.