Феечка. Еще один разговор о любви
Шрифт:
Мужик рассмеялся:
— Наша принцесса — рыжая! Говорят, так сам демон метит своих слуг! Ох намаемся мы еще, чую, с нею-то…
— Да хорошая она, — неуверенно ответила Валисия. Ей стало обидно, что о ней такое мнение.
— Как же! Была б справная, не отдавал бы король ее эльфскому басурманину. А може и к лучшему! Пущай на них порчу наводить!
Едва подвода достигла деревеньки, Валисия с радостью спрыгнула с нее, и побежала к постоялому двору у дороги, даже не поблагодарив своего извозчика. Тот только задумчиво посмотрел ей вслед и почесал свою бороденку.
Валисия жутко хотела спать.
— Фу, — только и смогла она сказать, увидев эту дыру: грязно, вонюче и очень тараканно!
Но делать нечего. Девушка не раздеваясь улеглась на кровать и мгновенно заснула.
Во дворце же в это время царило напряженное ожидание. То, что принцесса сбежала стало понятно, когда она не вернулась к обеду. Тут и Манечка обнаружила пропажу одного из платьев, а кроме того, остатки чернь-травы. Их она и предоставила возглавившему поиски воеводе Павелию. Тот опросил стражу и выяснил, что чернявенькая служанка ушла еще на рассвете. А вот куда?
Павелий места себе не находил. Только подумать! Принцесса одна на неспокойных дорогах Мирграда! Он служил верой и правдой королю Вилену уже с десяток лет, принцесса выросла на его глазах и вдруг повзрослела… Как-то в один момент Павелий увидел во вчерашней девчонке красавицу. И влюбился. Семьи у воеводы не было, и король часто посмеивался над смелым в бою и таким робким в присутствии девушек воякой. Мол, вся сила твоя в мускулы ушла.
И впрямь, воевода был горой мышц. Он был красив той мужественностью, которая ценилась у варваров: прямой взгляд, упрямо сжатый рот, серые грозовые глаза, прямые пепельные волосы, подвязанные лентой. Девушки обхаживали его со всех сторон, надеясь хоть на один ласковый взгляд, но Павелий видел лишь одну… И та очень скоро должна была стать чужой женой.
Павелий собрал отряд лучших воинов и направил их в разные стороны на поиски принцессы. Сам же он, немного подумав, ринулся на север. Почему-то ему казалось, что Валисию нужно искать именно там. Таким вот образом он достиг того же самого постоялого двора, только поздно ночью, когда хозяева уже ушли на покой, а ворота закрыли на засов. Безрезультатно покричав, но вызвав своим ором лишь яростный лай собак, он отправился по деревне в поисках ночлега. На его стук и просьбы о помощи откликнулся все тот же словоохотливый крестьянин, только-только управившийся и поужинавший. Он впустил воеводу, справедливо посчитав, что вдвоем горькую настойку, что делает его супружница, пить-то приятнее. За рюмкой-другой он обсказал и поездку в столицу и встречу со странной служанкой, которая при самом короле «ходить и убираеть». О ком идет речь воевода сразу же смекнул, а потому даже не стал дожидаться раннего рассвета, а поблагодарил мужика и пошел к воротам постоялого двора.
Валисия спала крепко. С непривычки мышцы все болели и требовали отдыха. А потому она не услышала, как к ней в комнату посреди ночной поры потихоньку проникли двое. Закутанные в плащи фигуры двигали тихо и четко. Они подошли к девушке, один из них схватил Валисию за нруки и в момент связал их веревкой, другой заткнул ей рот вонючей тряпкой и накинул на голову пыльный мешок. Валисия спросонья вяло
— Платье у ней больно плохое, — буркнул один из нападавших, судя по голосу, совсем молоденький. — У нее точно деньжата водятся?
— Так Фрол вроде говорит, звенел кошель… — а этот был явно постарше.
— Хорошо бы… А то убивцем стать за ради грошей неохота!
— Зато позабавимся! — закончил разглагольствования напарника старший.
Он взвалил бездыханную девушка на плечо, и похитители, стараясь не шуметь, потихоньку покинули постоялый двор. Двери за ними тут же затворились, и заскрипел засов. Черные тени с ношей скользнули за деревеньку и исчезли в гуще леса. Следом за ними, таясь и скрываясь, двинулся и воевода. Он увидел подозрительную парочку, и сердце его вдруг заныло от плохого предчувствия.
Валисия пришла в себя от холодной воды, которой похитители брызнули ей в лицо.
— Ну, девка, просыпайся давай! — она ничего не видела во тьме, ориентируясь на голоса. — А то не люблю я, когда баба подо мной как неживая!
Он дернул за ворот платья и пуговички посыпались на землю, а мерзкая шершавая лапища забралась ей за пазуху. Потом незнакомец навалился на девушку всем телом, раздвигая ее колени своей ножищей. Валисия хотела было закричать, но рот оказался заткнул тряпкой.
— Смотри, сколько тут денег-то, — это второй распотрошил наконец ее кошель.
— Эм-гу… — ответил первый, жадно лизавший ее шею.
Валисия начала биться, стараясь скинуть с себя насильника.
— Давай, детка, — противные губы наконец оторвались от ее тела. — я люблю, когда бабы сопротив…
Он не успел договорить. Сильнейший удар откинул его на несколько метров. Он только охнул, раздался жуткий хруст ломающихся костей. Тут же завопил второй, но очень быстро затих и он.
— Валисия, ты в порядке? — над девушкой склонился неведомый спаситель. И голос его такой родной, такой домашний…
Могучая рука уже убрала кляп и легко подняла Валисию с земли. Девушка прижалась к груди спасителя и разрыдалась.
— Ну-ну, — успокаивал он ее. — Все уже хорошо!
— Павелий, — девушка едва выговорила имя воеводы, продолжая горько плакать, — спасибо, спасибо…
— Полно, девочка, — шептал воевода, нежно прижимая ее к своей груди и баюкая как маленького ребенка.
И что-то в Валисии треснуло, что-то глубоко в душе сломалось, перемешалось и сложилось в новое, неведомое, такое сладкое… Так было хорошо и тепло, и покойно в мощных объятиях воеводы. Девушка обняла его за могучую шею и поцеловала. Сначала в шею, потом, чуть подтянувшись, в подбородок…
Воевода замер, не в силах ни оттолкнуть ее, ни ответить. А Валисию уже добралась до губ.
— Павелий, — сладко прошептала и осторожно, ласково прижалась к ним. И он ответил. И будто звезды озарили непроглядную мглу, будто родилось от этого прикосновения новое солнце, согревшее их двоих, изменившее раз и навсегда.
— Я люблю тебя, — шептала она.
— Я люблю тебя, — шептал он.
Он унес ее на берег маленького ручейка, уложил в пахучую и мокрую от росы траву, но влага сейчас была так приятна ее пылающему телу. И теперь совсем другие губы целовали шею, и грудь, и…