Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину

Марковчин Владимир

Следовательно, с юридической точки зрения мне не приходится бояться объяснения перед судом западных держав и относящееся ко мне заявление американского обвинителя генерала Тейлора я могу оценивать лишь как политический акт.

Кампания в западной прессе против меня проводилась в течение почти всего последнего года, и она продолжалась, несмотря на противоположные заявления пастора Шредера на Западе (он был раньше в Национальном комитете) и моего сына, а также вопреки соответствующим заявлениям в прессе восточной зоны. Причины газетной кампании тако го рода видны насквозь и ко мне лично не относятся.

Так

как невозможно сказать, когда прекратятся, наконец, эти провокации и разрядится политическая атмосфера, во мне, естественно, возникает тревожный вопрос: когда вообще появится для меня надежда на репатриацию? Поэтому, уважаемый господин генерал, я был бы Вам очень благодарен, если Вы как-нибудь при случае разъяснили бы мне этот вопрос.

2. В дополнение к материалам, которые могут служить обоснованием для суждения обо мне, я позволю себе выразить следующие мысли, из которых вытекает мое отношение к проблемам моего отечества.

Впервые я серьезно задумался над политическими вопросами в плену. При более глубоком анализе обстоятельств и событий, связанных со Второй мировой войной, я стал критически относиться к моим прежним взглядам, оценивая исторические события с прогрессивной точки зрения, занимаясь изучением политических и экономических вопросов.

Я уделял при этом особенное внимание сущности и общечеловеческим целям Советского Союза, его мирной политики и той ответственности, которую мы, немцы, взвалили на себя нападением на Советский Союз. Так же, как эти мои новые убеждения побудили меня в свое время выступить за устранение режима Гитлера, так и теперь они являются основой занимаемой мной позиции: только создание единой, демократической, миролюбивой Германии может обусловить экономическое и общественное оздоровление Германии и послужить вкладом в дело умиротворения Европы и всего мира.

Я считаю, что базой для этого является Потсдамское соглашение. Проведенные в связи с ним в советской зоне мероприятия (денацификация, демократизация, упразднение крупных хозяйственных и банковских монополий, земельная реформа) я считаю в принципе правильными и применение этого принципа в западных зонах необходимым.

В настоящее время Германия находится в очень тяжелом положении. Без иностранной помощи Германия не в состоянии обеспечить население продовольствием. Считаясь с этим обстоятельством, советское правительство в восточной зоне оказывает хозяйственную и продовольственную помощь, не связывая это с политическими обстоятельствами.

Иначе обстоит дело со втягиванием Западной Германии в план Маршалла. Бесспорно, что Западная Германия особенно нуждается в срочных поставках продовольствия и в займе для восстановления хозяйства. Если это будет обеспечено при нормальных экономических условиях и при сохранении единства Германии, тогда немецкий народ, благодаря трудолюбию и развитости своих интеллектуальных сил, получит возможность не только отработать эту помощь, но и в недалеком будущем выплатить репарации в разумных размерах.

Но на Западе дело, кажется, обстоит так, что бедственное состояние хозяйства Германии используется в политических целях и к выгоде западного монополистического капитала. Выявившиеся в данный момент намерения или мероприятия, связанные с разделом Германии, ни к чему хорошему привести не могут, так как Западная и Восточная Германия экономически

тесно связаны и друг от друга зависимы. Только единая Германия жизнеспособна.

Немецкую экономику нельзя произвольно, путем диктата, раскалывать на части, точно так же, как невозможно в XX веке раскалывать старый культурный народ против его воли. И поэтому, невзирая на все препятствия, является столь важным энергичное выражение демократической воли немецкого народа единство и справедливый мир. Эту волю народа нельзя будет игнорировать в течение долгого времени.

При рассмотрении германской проблемы нельзя обойти вопрос о границах, так как это отражается на продовольственном и на хозяйственном положении, а также и на политическом развитии Германии. Каждый немец может так же мало одобрять урегулирование вопроса о восточных границах, как и отторжение Саарской области1, но ни в коем случае нельзя допускать, чтобы этот вопрос стал предметом шовинистической травли; скорее, надо надеяться на то, что при мирном, демократическом развитии Германии и установлении добрых отношений с соседними государствами придет время для разумного, мирного и справедливого решения этого вопроса, в соответствии с интересами немцев.

Мое желание после возвращения на родину одно — где бы я ни находился и какой бы пост ни занимал, употребить все свои силы на борьбу за единство моего отечества, за мирное демократическое строительство и за добрые отношения с соседними странами, особенно — с Советским Союзом.

Демократическая Германия — лучшая гарантия мира в Европе, так как с созданием демократической Германии исчезает главная опора империалистического лагеря, без которой стремления империалистов не будут иметь никакой надежды на успех.

31 мая 1948 года. Поездка на отдых дорого стоит. Я бы охотнее остался здесь и, если можно, хотел бы получить улучшенное питание. Это было бы для меня приятнее, чем ехать куда-то в другое место.

Здесь есть все удобства; для меня главное — прибавить в весе, как сказал врач. Кроме того, я дошел до того, что начинаю бояться и чувствовать себя неуверенно, если приходится выходить за пределы нашего забора. Мне кажется, и для русских было бы лучше, если бы я остался здесь.

Конечно, хорошо бы иногда съездить куда-нибудь с подполковником или майором, но ни в коем случае не со всем здешним обществом. Я все же полагаю, что к осени прояснится вопрос о моем отъезде домой, так что лето можно прожить и здесь.

8 июня 1948 года. Я уже много раз отмечал, что с советской стороны не учитывалось тяжелое положение, в котором находился германский Генеральный штаб. Тем самым положение Генерального штаба оценивается недостаточно полно, многих распоряжений русские не понимают и делают вывод, что германский Генеральный штаб далеко не проявил того, что он осуществлял раньше при планировании и проведении крупных операций, чем он создал себе свое имя.

Специфика войны против Советского Союза заключалась в цели Гитлера, наряду с чисто военными операциями, обеспечить и экономические базы, которые ему были необходимы для успешного ведения войны; сюда относились, например, Украина, Донбасс и Баку. Но Генеральный штаб должен базировать свои операции исключительно на одной цели— разбить армии противника.