Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!
Шрифт:
– Ничего не обещаю, - после долгой паузы произнес Алексеев. Они, наверное, минуты две буравили друг друга глазами, прежде чем он уверился в том, что Алексей Николаевич не шутит.
– А ничего обещать и не нужно. Держите, - протянул он несколько листов писчей бумаги, сложенных вчетверо. – Здесь мои соображения. Ваша задача – ругать меня на людях и готовить вот эти вещи. Когда придет срок, я разыграю эти тузы. Главное – чтобы в Санкт-Петербурге не узнали раньше времени,
– Хорошо, - кивнул Алексеев. – Я прочитаю ваши предложения.
– Этого вполне достаточно, - вернул кивок Куропаткин. – И да, имейте в виду – среди вашего окружения много ушей и глаз. И не все они сами за себя. Часть из них делится наблюдениями с Токио, часть с Санкт-Петербургом. Собственно, по этой причине я вас и вытащил сюда, подальше от вашего окружения.
– Вы удержите японцев на Ялу? – После минутной паузы спросил наместник.
– Даже и не буду пытаться. Так – обозначу присутствие.
– Но почему?
– А вы не понимаете? – Усмехнулся командующий. – Прежде всего, потому, что это не реально. Японцы имеют локальное численное превосходство и неплохую выучку. Считайте, что вы сражаетесь с германским ландвером, а не с дикарями. Очень дисциплинированные ребята. Да, можно извернуться и задержать их на реке, несмотря на речные канонерки и подавляющее численное превосходство в живой силе и артиллерии. Но что это нам даст для победы?
– Как что?
– На флот даже не надейтесь. Там все очень плохо. Даже если вы лично возглавите флот в Порт-Артуре, вряд ли это что-то даст. Не хочу вдаваться в подробности – не моя тема и не моя зона ответственности. Но все, что мне известно, говорит о том, что наш флот максимум что сможет – где-нибудь героически утонуть совершенно нелепым образом. Удивил?
– Признаюсь, да, - с раздражением ответил Алексеев. – Я знал, что там все печально, но не думал, что до такой степени.
– С армией ситуация аналогичная. Была. Меня только упустили из вида. Я не хочу быть жертвой. Впрочем, не суть. Главное – нам нужно, во-первых, не спугнуть столичных сидельцев прежде времени, а, во-вторых, одним решительным маневром завершить войну бескомпромиссной победой. И героическое превозмогание врага на Ялу этому никак не поможет.
– У вас есть план?
– Разумеется. И уж поверьте – не тот бред, что я докладывал Императору.
– Расскажите?
– Что знают двое, знает и свинья, - пожал плечами Куропаткин. – Слишком высоки ставки. Я не хочу, чтобы о моей задумке кому-то стало известно раньше того
– Ну, что же. Это вполне разумно, - тяжело вздохнув, произнес Алексеев. – Что-то еще?
– Нет. Мы и так слишком долго разговариваем. Наведывайтесь время от времени. Не доверяйте бумаге и вестовым.
– Мне кажется, вы демонизируете. Ладно, люди Великих князей, это обычное дело. Но почему вы считаете, что у меня в окружение японские шпионы?
– Потому что знаю, - холодно произнес Алексей Николаевич. – Во Владивостоке, в Харбине, в Порт-Артуре и прочих наших городах от английских и японских шпионов не продохнуть. В Токио и Лондоне узнают о всех серьезных событиях в этих землях быстрее, точнее и глубже, чем по официальным каналам докладывают в Санкт-Петербург. Будьте предельно осторожны. Я считаю, что, если в Токио посчитают вас или меня слишком опасным для их победы, нас постараются убрать. Да и, пожалуй, не только в Токио. Очень высоки ставки.
– Убрать?
– Убить. Все, Евгений Иванович. Что хотел – сказал. Остальное почитаете. Больше вас не задерживаю.
– Честь имею, - произнес без кивка адмирал Алексеев и, резко развернувшись, пошел к своей пролетке. Где, чуть слышно процедил, - вот же мразь... – Но так, чтобы слова адмирала услышали все вокруг.
А Куропаткин, постоял еще минут с пять, наблюдая за облаками, после чего неспешно, вразвалочку направился к своей пролетке с блуждающей улыбкой на лице.
– Ваше Превосходительство, - произнес адъютант, услужливо помогая забраться и внимательно отслеживая реакции генерала.
– Этот морячок истекал ядом? – Неопределенно кивнул Куропаткин.
– Матерился-с. Тихо-с.
– Ничего. Пущай матерится. Главное, чтобы не мешал, - усмехнулся Алексей Николаевич, стравливая контекстом дезинформацию. Он ведь прекрасно знал на кого на самом деле работает его адъютант.
Партия началась. Он сделал первый ход.
Глава 2
5 апреля 1904 года, Ляоян
Алексей Николаевич начал свою деятельность на Дальнем Востоке с того, что стал раскладывать различные мины. То здесь, то там. Где маленькие хлопушки, где гигантские фугасы, как с тем же адмиралом Алексеевым.
О да!
С адмиралом получилось очень хорошо.
Дело в том, что в бумагах, которые Куропаткин передал Алексееву, не было ничего из способного вызвать подозрение, возражений или недовольство адмирала. Никаких рассуждений. Никаких пространных мыслей. Только предложения – коротко и, по существу.