Феликс, Нэт и Ника и теоретически возможная катастрофа
Шрифт:
Профессор медленно взял ее руку, одновременно распрямляя плечи и втягивая живот.
– С огромным удовольствием, ведь это мой удел, – солидно произнес он изменившимся голосом, галантно поцеловал руку журналистки и пригласил в класс.
Когда она вошла, профессор быстро оглядел коридор, пригладил жирные волосы и вытер ладони о халат. Застегнул верхнюю пуговицу, усмехнулся и зашел в класс. Феликс подглядывал из-за угла. Такого поведения от биолога он не ожидал.
– Как вам удалось вырастить такой прекрасный папоротник? – успел услышать Феликс вопрос журналистки.
– О,
Феликс признал, что все начиналось как нельзя лучше, и предоставил дело судьбе.
Констанция Константинопольская начала урок географии с представления политической ситуации в Венесуэле. Она как раз рассказывала о социальном расслоении в Каракасе, столице этой страны, когда двери в класс распахнулись.
– Извините, Констанция, – вошел директор школы, держа в руке листок бумаги. – Это займет несколько минут… Прошу сейчас всех встать и показать свои подошвы.
– Похоже, Пумперникель разозлилась из-за пола, – прошептал Феликс. – Проверяет, кто его загадил.
– Нам что, носить сменку, как нашим предкам? – возмущенно шепнул Нэт.
Ромашка медленно двигался вдоль парт. Каждый ученик должен был согнуть ногу и показывать ему подошву. Директор сравнивал ее с отпечатком на листке бумаги.
Когда он подошел к Аурелии, она изящно приподняла блестящую розовую шпильку с золотыми застежками.
– Моя милая, – Ромашка покачал головой. – Правилами школы запрещается носить такие высокие каблуки и… – он сглотнул слюну, – такие короткие юбки. Завтра оденься нормально.
– В этой школе существуют какие-то правила? – прошептал Нэт с искренним удивлением.
Аурелия, черноволосая красотка класса, очаровательно улыбнулась, извиняясь, и сверкнула беленькими зубками. Нике, неизвестно почему, вспомнился фильм «Челюсти».
Когда директор подошел к Нике и увидел ее подошву, то наморщил брови. Около Нэта наморщил их еще сильней, а осмотрев ботинки Феликса, он вздохнул и спрятал листок в карман.
– Феликс, Нэт и Ника, пойдемте со мной, – велел он и через мгновение добавил: – Соберите свои вещи.
Ребята переглянулись, но послушались. Класс проводил их полным молчанием. Из соседнего кабинета вышел Четверг, в руках он тоже держал листок бумаги.
– Можешь не искать больше, – остановил его Ромашка.
Физик с удивлением посмотрел на друзей.
– Ты уверен, Юлиуш? – спросил он.
– Скоро узнаем, – кивнул директор и дал знак ребятам следовать за ним.
Он шагал впереди приятелей, размахивая руками. Ромашка был ниже учеников, но весил как вся троица вместе взятая. Они спустились на первый этаж и добрались до приемной. Хеленка, секретарша директора, послала им недружелюбный взгляд поверх бутылочек с лаком. Она держала руки с растопыренными пальцами, поднятыми вверх, а запах, наполняющий приемную, свидетельствовал о том, что она только что закончила красить ногти. Директор посмотрел на нее с упреком, сам открыл двери, обитые искусственной кожей, и жестом пригласил учеников в свой кабинет. Они тут были уже несколько раз, но по собственному желанию. Убранство кабинета отдавало дешевым шиком –
– Феликс Полоний, Нэт Белецкий и Ника Мицкевич… – произнес Ромашка, указывая на диван. Сам он опустился в кресло напротив. – У вашей троицы выдающийся талант попадать в неприятности. В этот раз, однако, вы действительно перестарались.
Его тон выдавал возбуждение, какого друзья никогда раньше у директора не видели. Ромашка положил на низкий стол маленький целлофановый пакет. В нем находилось три скомканных окурка.
– Ты знаешь, что правилами запрещается курить в школе? – Он строго посмотрел на Феликса.
– Я не курю, – ответил ошеломленный мальчик.
– Это даже не сигареты! Предпочитаю не знать, что это за зараза.
– Но мы не курили…
– Тогда, может быть, расскажете мне, откуда там взялись ваши следы? – спросил Ромашка, раскладывая на столешнице несколько фотографий. На грязном полу были отпечатки ботинок и три затоптанных окурка. – Отчетливо видно, что вы долгое время крутились посредине туалета. Что можно там делать утром в семь сорок пять? Посмотрите сюда, – директор обличающе указал на одну из фотографий. – Хорошо видно, что это ты затоптал окурки.
Феликс заколебался. Он мог бы рассказать про гигантскую мухоловку, но тогда выдал бы Бутлера. Мальчик не хотел этого делать.
– Эти окурки лежали на полу и дымили. Мы их погасили, – признался он.
– Милый мальчик, я не знаю человека, который по своей воле гасит чужие сигареты.
– Значит, меня отчитывают за то, что я воспитанный? – возмутился Феликс. – Правилами не запрещено затаптывать сигареты! Даже предписывается заботиться о порядке на территории школы!
– Покажи, что у тебя в карманах, – потребовал директор.
Феликс неохотно выложил на стол содержимое всех карманов.
– Ага! – победно воскликнул Ромашка, вытаскивая из вороха мелочей металлическую зажигалку. – Зачем тебе зажигалка, если ты не куришь?
– Мне трудно сейчас сказать, но иногда она может пригодиться…
– Я не вижу ни одного другого объяснения, зачем ученик носит зажигалку в школе!
Из-за дверей, что соединяли кабинет с приемной, раздался приглушенный звонок телефона.
– Там отчетливо видны отпечатки ботинок вашей троицы, – произнес директор, – и большие ботинки на плоской подошве. Это, наверное, дилер. Если расскажете, кто он, возможно, я не буду таким суровым.
Друзья молчали, а телефон продолжал звонить. Хеленка не могла поднять трубку – свежий лак на ногтях еще не высох. Ромашка грозно посмотрел на двери и стиснул кулаки.
– Ты, наверное, давно куришь, – обратился он вдруг к Нэту, который выпрямился, словно его ударило молнией. – Ты слишком худой, и волосы у тебя такие… странные.
Нэт не мог сказать ни слова. Он хотел пожать плечами, но из этого вышло какое-то дерганье.
– Ну вот… – Директор укоризненно покивал головой.
– Извините, но мы ничего плохого не сделали, – отозвался Феликс. – Фотографии доказывают только то, что мы были в туалете. А это не запрещено.