ФЕЛИСИЯ, или Мои проказы (F?licia, ou Mes Fredaines, 1772)

де Нерсиа Андре Робер

Больной не слушал меня. Голова его упала на грудь. На некоторое время он погрузился в глубокий сон… потом встрепенулся и продолжил, свое любопытное повествование.

Глава XXIX. Продолжение истории графа

«Моего отца начали жестоко преследовать. Он был умен, добр, великодушен, очень прямолинеен и нажил немало могущественных врагов. Жалкие остатки нашего состояния конфисковали. Надо мной сжалился один честный священник: он взял меня в свой дом и дал хорошее образование — насколько

позволили его скудные средства. Увы, несколько лет спустя я потерял моего милосердного наставника, а незадолго до этого в России скончался мой отец. Вот так я остался совсем один, без опоры и поддержки, вынужденный ухватиться за первую же возможность заработать на жизнь. Я был тогда слишком молод, чтобы стать солдатом. Добряк кюре оставил мне несколько луидоров, и я отправился в Лорьян, откуда отплыл в Индию с единственной целью — бежать как можно дальше от ненавистной родины.

И все же я был умен, довольно хорошо образован и с успехом выполнял самую разную работу на борту судна, завоевав уважение и доверие офицеров.

Опущу ненужные детали. Четыре года спустя я вернулся во Францию, заработав достаточно денег, повзрослевший, готовый делать карьеру, но судьба воспротивилась моим намерениям: под ковром из цветов рок уготовил мне ловушку, куда я и попал, став несчастным на всю жизнь.

Я находился в Бресте и готовился ехать в Париж, собираясь выгодно поместить свои деньги, реабилитировать, если предоставится случай, память отца и отомстить за него. Одним словом, я хотел обрести радость в удовлетворении семейной чести.

Однажды, гуляя по берегу моря, я увидел множество лодок, украшенных флажками и гирляндами, перевозивших шумную компанию музыкантов. Они возвращались в порт с веселого праздника на рейде. Я решил понаблюдать за высадкой.

Среди красивых дам особенно выделялась одна, она была божественно хороша. Все в ней восхищало взгляд: лицо, фигура, грациозные манеры… Я был потрясен… Мне сказали, что ее имя — госпожа де Керландек и что ее муж — капитан дальнего плавания — на следующий день должен надолго уйти в море. Он давал этот праздник в честь одного из друзей, желая развлечь перед разлукой красавицу жену, которую, по слухам, обожал. Последнее обстоятельство повергло меня в отчаяние, я испытал безумный приступ страсти и ревности. Понимая, что мне будет лучше немедленно покинуть Брест, я решил уехать, но роковое предназначение помешало вашему покорному слуге поступить разумно; я вернулся к себе, опьяненный любовью. Один из младших офицеров, с которым я близко сошелся, окончательно решил мою судьбу, пообещав поспособствовать неразумной страсти.

Я еще никого не любил в своей несчастной жизни. Все, что пылкое воображение способно нашептать романтическому сердцу, обрушилось на меня. Я был словно в бреду, заявляя своему другу-моряку, что мечтаю жить и умереть рядом с очаровательной Керландек.

— Как счастливы те, кто служит ей! — восклицал я. — Как я завидую их судьбе…

— Как, Робер, — перебил меня мой друг (это имя я взял во время моих странствий), — ты готов даже надеть ливрею дома де Керландек?

— Я, мой дорогой? Да я благодарил бы Господа за подобное счастье!..

— Ты почитаешь счастьем стать лакеем этой красавицы? Ах, черт возьми! Раз уж ты так неудержим, обещаю достать тебе место в ее доме. Отдай мне побыстрее свою шпагу, надевай худший костюм и приготовься следовать за мной. Я дважды ходил в плавание с господином де Керландеком и оказал ему некоторые услуги. Я скажу, что ты мой родственник, что нуждаешься в деньгах и по определенным причинам не можешь сейчас покинуть Францию, а потому хочешь поступить в штат его прислуги в ожидании, пока устроятся твои дела. Итак, я все решу сам. Чем я рискую? Муж. уезжает. Несколько дней спустя отправлюсь в дорогу и я. Тебе же останется устраивать дело с дамой. Постарайся извлечь пользу из той разницы, что существует между господином Робером и обычным лакеем.

Я едва не задушил в объятиях услужливого лоцмана. Мне казалось, что я слушаю слова Бога. Случай помог осуществлению нашего плана. В тот день

де Керландек уволил нерадивого лакея, и я занял его место. У меня были лицо и манеры доброго и честного малого, и господин де Керландек настоял, чтобы жена взяла нового слугу к себе. На следующий день он уехал.

Глава XXX. Продолжение предыдущей

Госпожа де Керландек должна была ждать возвращения мужа из долгого плавания в Париже, в доме своего свекра. Мы выехали немедленно. Я выказывал себя усердным и внимательным слугой. В сердце моем жило такое счастье, что я выполнял все поручения моей хозяйки быстро и точно, она была мною довольна. Несколько раз госпожа де Керландек снизошла до разговора со мной, заметив, что я отличаюсь в лучшую сторону по сравнению с обычными слугами. Я практически никогда не уходил из прихожей моей хозяйки; меня видели там читающим книги или обдумывающим новые планы.

Целый год я прожил, наслаждаясь счастьем видеть любимую женщину, чувствуя, что она проявляет ко мне столько интереса, сколько возможно выказывать слуге.

Иногда я сочинял страстные стихи, воспевая в них мою очаровательную хозяйку под именем Аминты. Госпожа де Керландек была на семь лет старше меня (мне исполнился двадцать один год) и заслуживала в тысячу раз больше похвал своему очарованию и свежести, чем я мог произнести. Аминта (это имя будет приятнее для вашего слуха, чем де Керландек), божественная Аминта читала мои стихи друзьям и, не называя имени автора, иногда хвалила их; мне же она передавала похвалы аристократов.

Наш дом был средоточием мира и невинности: единственными удовольствиями Аминты были чтение, театр, встречи с узким кругом близких друзей, ни один из которых не претендовал на звание любовника. Сердце мое терзало жестокое желание, но я находил себя почти разумным. Мне казалось, что Аминта хранит верность мужу, она была холодна и неприступна. Я наслаждался, наблюдая за ней, восхищаясь и как будто ничего больше не желая. Как плохо я себя знал…

Однажды она прогуливалась на бульварах, я стоял на запятках кареты. Внезапно незначительное происшествие остановило поток экипажей, ехавших в обе стороны… Крик удивления раздался из кареты, остановившейся напротив нашей, моя хозяйка тоже пронзительно вскрикнула и упала без чувств. К нам бросился благородный кавалер редкостной красоты — он и был причиной смятения Аминты. Нас мгновенно окружила толпа любопытных, мы же с незнакомцем хлопотали вокруг моей хозяйки. Глаза Аминты на мгновение приоткрылись, однако, увидев, что ее держит в объятиях тот самый человек, она снова вскрикнула и спрятала лицо. Вы знаете, мадемуазель, что в Париже любая мелочь привлекает к себе внимание бездельников и полицейских. Какой-то нижний чин принялся задавать вопросы. Незнакомец, не удостаивая его ответом, смерил напыщенного дурака гордо-презрительным взглядом. Тот растерялся, снял шляпу и пробормотал какие-то жалкие извинения. Аминта заявила, что знакома с этим человеком, и попросила его отвезти ее домой, положив конец вопросам. Полицейский уступил дорогу нашей карете, экипаж незнакомца ехал следом; мы наконец покинули бульвары.

Я испытывал ужасное волнение. Ревнивая лихорадка горячила мне кровь: Аминта впервые была так взволнована. Кем был этот человек? Какие отношения связывали его с моей хозяйкой?.. В нашем доме он провел больше часа.

Вечером я заболел; сильнейшая лихорадка представляла опасность для моей жизни. Бездушный свекр Аминты отослал меня в гостиницу, несмотря на все усилия, которые приложила моя хозяйка, желавшая, чтобы за мной ухаживали в доме. Меня могли отправить в больницу для бедных, если бы я не нашел денег, чтобы заплатить за лучшее пристанище. Мои деньги находились на попечении одного банкира, я их потребовал… Долгое время моя жизнь висела на волоске, но молодость взяла свое, и я, к несчастью, поправился.