Фемида его любви
Шрифт:
Я подскочила от неожиданного вопроса и удивленно обернулась: Семен внимательно наблюдал за мной.
— Нет… Нет, с чего вообще такие мысли?
— Ты на себя не похожа. Споришь, перепады настроения, аппетит пропал. Раньше ты такой не была.
— Нет. Мы были ответственны в этом вопросе. А перепады… Это нервное.
— Хочешь, я накажу его за то, что так поступил? — он встал рядом со мной, наблюдая за тем, как мама копошилась с розами.
На секунду я подумала, что он про Алекса, но потом поняла, что речь о Малецком:
— Не нужно. Мы расстались,
— Этот вопрос я решу. Обещаю тебе.
— Как?
—Я придумал, как решить эту проблему. Я разберусь с этим ублюдком, — мечтательно протянул и закинул руки за голову.
— Семен… — я испуганно протянула. — Остановись…
— Не лезь не в свое дело, сестрен. Я все продумал, мой план сработает. Я найду слабое место этой твари. И удавлю. Дай мне месяц и мы поедем на море или куда захочешь? Хорошо?
— А если у него нет слабостей?
— У любого человека они есть и у него тоже. Я уже заплатил серьезным людям. Осталось подождать.
— А у тебя есть слабость? — спросила, видя, что брат не остановится. Он загорелся азартом, как гончая и никакие уговоры его не переубедят.
— Ты, — коротко произнес, мельком повернувшись в мою сторону. — И ты это сама знаешь.
— А ты не боишься, что он мной воспользуется, как твоей слабостью?
Брат повернулся и обвел взглядом с головы до пят, после чего сфокусировался на глазах:
— Если предашь, я убью вас обоих. Ты меня поняла?
Меня бросило в ледяной пот после его слов. Он не шутил.
Неужели он всерьез думал, что я смогу его предать? Самого близкого мне человека? Ни за что!
Видимо, эмоции отразились на лице, потому что брат улыбнулся:
— Не гони, все будет хорошо. Я уверен в тебе.
Решив, что мы закончили и все вопросы решены, брат направился к выходу, но потом остановился и как-то странно посмотрел на меня.
— Слушай, —хитро прищурился. — А давай я тебя с одним парнем познакомлю? Точнее, с мужчиной. М?
— Для чего? — я растерялась.
— Что значит, для чего? Ну, ты как маленькая. Познакомитесь, пообщаетесь. Грустить перестанешь, — брат загадочно смотрел на меня, а я не понимала, почему он мгновением раннее, орал, а теперь воодушевленно нес про какое-то знакомство, которое мне будет полезно. — Он постарше тебя, с характером, но зато рядом с ним ты сможешь перемещаться без телохранителей. И я думаю, ты ему понравишься. А встречу я вам организую на днях. По рукам?
— Я не готова к новым отношениям, но тебя же это не волнует, правда?
— Не считай меня монстром. Не понравится, никто тебя принуждать не будет, но я очень хочу, чтобы вы познакомились. Он, кстати, твой тезка, — перед тем, как выйти, он добавил. — Спускайся вниз, я хочу поужинать всей семьей.
На выходе мне встретился Темир. Мой верный бульдожа уже был на посту.
— Мы с вами не подружимся, — тихонько произнесла, показывая еще раз, что не рада его присутствию.
— Предлагаю сразу перейти на «ты», — ухмыльнулся он, напомнив своей наглостью
21
— Не, ты прикинь? Как он вообще до такого додумался? Моя, значит, убираться начинает… Поднимает ковер, а там, на линолеуме — пепелище. Костер он младшей решил показать, как выглядит. На девятом-то этаже! Как мы вообще не угорели?!
— История, когда моя дочь гвоздями прибила весь линолеум по площади пола уже не кажется мне такой прискорбной…
Пацаны делились своим родительским опытом, пока мы ждали обед в кафешке. У нас существовало правило, которому мы неизменно следовали: во время обеда никаких разговоров о работе. Такую традицию ввёл я. Когда полдня занимаешься всяким дерьмом, готов говорить о чем угодно, только не о том, что тянет тебя на дно, цементируя постамент в адовом котле.
Поэтому Виталик с Костяном использовали возможность поболтать на полную после знойного утра.
— Мы тут детишек обсуждаем, а Вестник на нас, как на идиотов смотрит, — усмехнулся Виталя и толкнул Костю в бок. — Посмотри на него: ему нас не понять. Холостой, бездетный. Свабодны -ый, — протянул с долей зависти.
— Да, он всех своих детей бабам скармливает только, — поддакнул второй.
— Или бабе. Последнее время одна зачастила. Никак остепениться решил.
— Хорош трепаться, хуже баб, — цыкнул на них. — Завидуйте молча моей свободе и независимости.
— Детишки — это счастье, как ты не понимаешь, — голосом бабули закурлыкал Виталик и резко замолчал, уставившись за меня, после закивал, предлагая обернуться.
Ощутив на себе пристальный взгляд, я не спеша развернулся.
Надо же, картина маслом: Шура Козлова. Обиженная и наполненная несбывшимися мечтами художница встретила подлеца, который ее трахнул и не позвонил.
Я не планировал с ней встречаться. Месяц назад попрощавшись, сразу же удалил ее номер из телефонной книги, так ни разу не позвонив. А зачем? Девочке была нужна любовь, как в лырных романах, отношения, где он бросает на нее восхищенные взгляды, а она томно вздыхает, принимая букеты цветов. А я что? Мой образ жизни не предполагал нормальные отношения, семью, детей. Цветы, театры и прочая канитель остались в прошлом. Я честно пробовал, но какая нормальная девчонка примет убийцу? За моими плечами море крови, души тех, кого я унес, пожизненный срок и тяжелое бремя — договор, который я должен соблюсти. Для такой как Шура, у меня найдётся место только в постели, а ей непременно захочется большего — меня целиком. А целиком я нужен себе сам. Героем ее романа мне точно не стать. Разве только могу предложить место в драме или криминальном триллере, где нам отведены главные роли и моя, отнюдь не положительная.