Фемистокл
Шрифт:
Потом, уже смеха ради, стали кидать дротики в цель друзья Стесимброта, желая произвести впечатление на Фемистокла и Эпигея. Кто-то кидал дротик с разворота, кто-то левой рукой, кто-то став на одно колено…
И никто ни разу не промахнулся. Племянник Стесимброта, двадцатилетний юноша, метнул правой и левой рукой с расстояния в шестьдесят шагов. И оба копья пронзили мишень.
Такого мастерства во владении дротиком Фемистокл никогда не видел. По лицу Эпигея было видно, что и он тоже.
Возвращаясь к своему дому, Стесимброт покровительственно похлопал Эпигея по плечу.
–
– горделиво проговорил он.
«Ну, не над всем Пелопоннесом!
– подумал Фемистокл.
– Аргос так и не покорился спартанцам. Стало быть, аргосцы тоже чего-то стоят на поле битвы!»
Мужское пиршество в доме Стесимброта закончилось, когда стало темнеть за окнами. Хозяину дома и гостям, кроме Фемистокла и Эпигея, нужно было спешить на коллективную трапезу в дом сисситий, как повелевал закон. Эпигей, подумав, отправился к Еврибиаду, у которого он остановился, приехав по своим делам в Спарту.
Фемистокл, который никуда не торопился, остался за праздничным столом в обществе прекрасных лакедемонянок. Желая сделать приятное красивой хозяйке дома и её очаровательным подругам, он принялся сыпать остротами, рассказывать различные забавные истории из жизни афинских аристократов, делиться впечатлениями об увиденном в Ионии и на островах Эгеиды.
Лаконянок интересовало буквально все! Им хотелось знать, как одеваются знатные женщины в Ионии и Карии, какие там носят причёски и какие предпочитают украшения, как обставлены тамошние гинекеи, как относятся местные мужчины к своим жёнам и дочерям. Немало вопросов было задано Фемистоклу и об азиатах. Красивы ли азиатские женщины, сколь велики гаремы у знатных персов, правда ли, что мужчины там имеют серьги в ушах, а женщины носят облегающие штаны и ездят верхом на лошадях, как мифические амазонки…
Фемистокл знал многое, поскольку со времён Марафонской битвы в Афинах осело больше тысячи попавших в плен азиатов, и не только персов, но также представителей других восточных племён. С той поры в доме Фемистокла и жил Сикинн, который не раз рассказывал про обычаи своего народа.
Выяснилось, что у персиянок жизнь почти лишена запретов, как и у спартанок, которым законом дано право не заниматься домашним хозяйством и не быть в полной зависимости от мужа. Спартанки, как и знатные персиянки, могли владеть землёй, недвижимым имуществом и рабами. Замужним спартанкам было даже разрешено законом иметь любовника, при условии, что он либо умён, либо красив, либо проявил себя в состязаниях или на войне самым выдающимся образом.
Вот почему Фемистокл не очень удивился, когда Дейно без всякого смущения предложила ему остаться у неё на ночь. Он вышел во внутренний дворик, чтобы освежиться прохладой весеннего вечера. За ним следом вышла и Дейно.
– А как же Стесимброт?
– спросил Фемистокл.
– После ужина он заступает в караул возле казнохранилища и арсенала. Домой не вернётся до завтрашнего утра. В женском мегароне имеется потайной выход, так что ты всегда сможешь незаметно уйти. И незаметно
Эта улыбка и нежный тон голоса мигом возбудили Фемистокла.
Он привлёк красавицу-спартанку к себе, впившись пальцами в её мягкие округлые ягодицы сквозь тонкую ткань виссона. Дейно прижалась к Фемистоклу, подставив ему уста для поцелуя.
Вернувшись в трапезную, Дейно сразу же перевернула свою чашу вверх дном. Это означало, что гостям пора расходиться. Её подруги восприняли этот жест с должным пониманием, ни одна не выразила недовольства. Фемистокл слышал, как идущие к выходу спартанки подтрунивают над провожающей их Дейно, желая ей провести приятную ночь со знаменитым афинянином. В голосах женщин он не уловил ни малейшей нотки досады или раздражения.
Оказавшись в постели с изумительно прекрасной женщиной, тело которой поражало белизной кожи и совершенством всех линий фигуры, Фемистокл поначалу растерялся. В его объятиях бывали, конечно, красавицы, та же Гермонасса, но их прелести не могли сравниться с красотой Дейно. Фемистоклу казалось, что он обладает богиней, спустившейся к нему с Олимпа, либо какой-то из харит.
Дейно не скрывала того, что очень хочет забеременеть от Фемистокла.
– Сын, рождённый от тебя, обязательно станет выдающимся человеком, - говорила она, лаская Фемистокла.
– А если родится дочь… Что ж, в Спарте немало умных и красивых женщин. Пусть будет ещё одна!
Фемистокл не заметил, как заснул, утомлённый ласками.
Утром, провожая любовника через потайную дверь, Дейно взяла с него слово, что он придёт по первому зову.
– Стесимброта часто не бывает дома и днём. Днём встречаться даже удобнее. Ты остановился у Эвенета? Моя служанка тебя разыщет. Как долго ты пробудешь в Спарте?
– Пока ты не прогонишь меня, - улыбнулся Фемистокл.
Дейно засмеялась, обнажив белые ровные зубы, которые казались ещё белее на фоне алых губ.
– Не дождёшься!
– Дейно шутливо дёрнула Фемистокла за нос.
Они поцеловались и расстались, нехотя расцепив пальцы рук.
Фемистокл поспешил к дому Эвенета. Тот спросил, где друг провёл ночь.
Фемистокл признался, что ночевал в спальне Дейно.
– Я, кажется, влюбился по уши!
– добавил он с блаженной улыбкой.
– Какая женщина! Почему я не спартанец? Ты не осуждаешь меня, Эвенет?
– Нисколько, но будь осторожен, друг мой. Стесимброт очень ревнив и вспыльчив!
– Дейно не пострадает от ревности Стесимброта, если он каким-то образом всё узнает?
– забеспокоился Фемистокл.
– Она не пострадает в любом случае, будучи сестрой Еврибиада, - промолвил Эвенет.
– А вот ты можешь пострадать, если подвернёшься под горячую руку Стесимброта.
– А что, если я увезу Дейно в Афины?
– вдруг проговорил Фемистокл с самым серьёзным видом.
– Ты с ума сошёл!
– засмеялся Эвенет.
– Дейно выросла в Спарте, здесь её родственники и подруги. В Афинах она будет всем чужая. И потом, Дейно сама не поедет с тобой.
– Но она не любит Стесимброта!
– пылко промолвил Фемистокл.