Феникс императора

Тумбочкина Агрипина

для меня дразнящий аромат.

Первый порывом стало желание развернуться и уйти, ведь для меня это звучало

как вызов, но я ощутила чье-то пристальное внимание. Оглядев толпу,

сообразила, что им слегка не до меня. Взгляд соскользнул на окровавленное

тело советника. Я невольно отметила почти отсутствующую половину лица,

распоротые губы. Светло-серебристые волосы теперь окрасились розовым и

облепили раны будто щупальца. Лишь льдистые глаза, как и

прежде, светились

жаждой жизни. Он смотрел на меня, будто я была последней соломинкой, за

которую смог ухватиться, забыв свою гордость.

Под его взглядом рассеялись последние остатки чар, мысли стали на

удивление четкими и ясными. И до меня вдруг дошло, что никто не пытается

помочь своему сородичу. Оглянувшись на Оли, я поняла одно - никто ничего не

делает, потому что уже слишком поздно. Только мне, совсем недавно

испытавшей все прелести боли от выпущенной стрелы, до отвращения ясны его

чувства, я не могла оставить все как есть, не попытавшись исправить

сотворенное Демь-Яром.

Выйдя из плотного кольца нордов, я подошла к советнику и опустилась на

колени. Кожей я ощущала внимание, которое сконцентрировал на себе мой

жест. Осторожно обхватив его запястье, нащупала слабый пульс.

– - Мне нужен нож, - громко сказала я, но мои слова подобно камню, упавшему

в колодец, не произвели должного эффекта, лишь вызвав недовольный ропот.

– - Лиля, - рядом со мной оказалась Оли, - мы не можем ему помочь, оставь, он

скоро уйдет.

Во мне поднялся гнев.

– - Оли! Его же можно спасти, он еще жив, - последние слова я сказала едва

слышно потому, что горло сдавило он подкативших слез.

Она недоверчиво посмотрела на меня, затем на Рокула и неожиданно

протянула мне свой кинжал.

– - Ты не обязана...

Я перехватила кинжал за рукоять и отвернулась, обрывая разговор. Время и

так утекало непозволительно быстро. В голове крутились обрывки мыслей,

которые постепенно связывались, сходились разрозненными краями, и теперь я

точно знала, что если мне не помешают - быть Рокулу новорожденным.

И будто в насмешку над моими размышлениями послышался тихий, и до

зубовного скрежета знакомый голос.

– - Ала-Яра, ты никак своего убийцу облагодетельствовать собралась?
– кинжал

замер в опасной близости от груди Рокула. Советник же, как увидел в моих

руках холодное оружие, обреченно прикрыл веки и кажется, потерял интерес к

собственной судьбе.

Опять, - мысленно простонала я.

– - Всего лишь хотел просветить тебя в отношении истинного лица этого норда,

– тоном нудной училки вещал

он.

Я подняла голову и поискала Демь-Яра среди присутствующих.

Я тебя не слушаю, - огрызнулась, осознавая, что мысли непременно дойдут до

него.

– - О, ну что ты, конечно! Не слушай! Просто вдумайся, за что мне убивать его?

Потехи ради? Нет, милая, - его голос наполнился злостью, которая обрушилась

на меня подобно урагану, - я наказал его за посягательство на мою женщину.

Даже если это так, - я подцепила край некогда шикарной рубахи, которая

теперь представляла собой разрозненный набор лоскутов, которые успели

присохнуть к коже, - я не смогу уйти в сторону.

Поджав губы, я с особой осторожностью освобождала тело от остатков

одежды. Брюки подверглись тотальному уничтожению, как и все остальное.

Отложив кинжал в сторону, я оттерла пот со лба.

– - Таз с чистой водой и полотенце, - устало потребовала я, не поднимая глаз на

нордов.

– - Тебе так нравится чувствовать себя доброй и заботливой?
– не унимался

Демь-Яр.
– Или ты хочешь ответить на чувства этого безумца?

Безумец здесь один! Это ты!
– я сделала жест рукой, будто отгоняла

назойливую муху.

– - Как приятно знать, что ты можешь испытывать такие противоречивые

чувства, - с особым удовольствием заметил он, - именно поэтому я и выбрал

тебя.

Я тоже за тебя рада, только подарком, как ни крути меня назвать сложно, если

только сомнительным. Но если ты так настаиваешь, пусть так, - собственные

слова, наконец, примирили меня с совестью, - а теперь не мешай!

– - Как будет угодно моей Ала-Яре. Любой каприз, милая. Наслаждайся, - была

здесь и странная гордость, нежность и тихая тоска, но все это он грандиозно

испортил.
– Только имей в виду, ничего кроме неприятностей его исцеление тебе

не принесет!

Тяжелый вздох поставил точку в нашей перепалке.

Но вот принесли небольшой таз и чистой, теплой водой, и огорчаться стало

некогда. Я опустила ладони в воду, чувствуя, как медленно температура

опускается, вымораживая из жидкости тепло. Кончики пальцев напротив, стали

горячими. Поверхность воды давно покрылась тонкой корочкой льда, а я все

продолжала сидеть молча. В голове было отчаянно пусто, из сердца ушли все

чувства, осталось холодное спокойствие и уверенность. Осторожно пошевелив

пальцами, удостоверилась, что вместо воды в тазу теснились блестящие

зернистые льдинки. Осталось последнее. Я подобрала отложенный кинжал и