Феникс императора

Тумбочкина Агрипина

колени руками. Джи молчал, а я вдруг подумала, что выхода у меня все равно не

было. Не знаю, сколько я вот так просидела, пустым взглядом смотря на

пляшущий огонь, как передо мной оказалась чашка.

– - Что это?
– скривившись, спросила я, Джи терпеливо ждал, когда я приму

питье, пахло омерзительно.

– - Сегодня ты изрядно накачалась энергией солнца, но она не держится долго, а

этот отвар поможет сохранить ее. Пей!

– - Оно ужасно пахнет, -

прячась под одеяло, прошуршала я.

– - А на вкус еще хуже!
– с каким-то садистским наслаждением протянул он, - но

если ты не хочешь, то я могу помочь...

– - Ээээ, нет, - я взяла кружку, принюхалась, пахло помойкой. Сердито

посмотрела на Джи, он улыбался.

– - Пей-пей тебе полезно.

Зажав нос пальцами я залпом проглотила содержимое чашки. Про вкус Джи

соврал, оно оказалось абсолютно безвкусное, зато действие я ощутила

практически сразу. Меня потянуло в сон, тело расслабилось и стало невесомым.

Глаза закрылись сами. Да отдохнуть мне не помешает.

***

... мама помоги...

... мама я здесь...

Везде огонь, везде люди, мечущиеся в предсмертной агонии.

... мама...

Маленького мальчика прижала полыхающая балка, а мать давно мертва.

Под городом, некогда светлым и величественным полыхает зарево, темный

столп дыма тянется в небо, закрывая медный диск солнца.

... ма...

Стон срывается из прожженного горла.

Город остыл, от него остались лишь черные остовы домом. Город умер. И

лишь маленькая женская фигурка одиноко бредет по толстому слою пепла. Ее

глаза пусты от выплаканных слез, она тоже мертва.

Она? Я?

***

Я проснулась от собственного крика, захлебываясь слезами. Хотелось

сорваться и бежать, спасая никогда не виденный город, его жителей.

– - За что?
– сорванным голосом прошептала я.

Теплые руки сгребли меня в охапку, прижали к себе.

– - Джи, - всхлипнула я утыкаясь его в плечо, - я видела...видела...

– - Тише, не надо, не рассказывай мне. Феникс должен принимать видения

будущего, но говорить значит выполнить предсказание.

– - Так страшно, я боюсь, - сквозь слезы и давящие горло рыдания произнесла я.

– - Не бойся, - он гладил меня по голове и шептал что-то успокаивающее. От

него исходила какая-то удивительная энергия, она баюкала меня, навевая

сказочные добрые видения. Я успокоилась, слезы высохли, и сон уже

подобрался, но пока балансировал на грани сладкой дремы.

Джи разжал руки, укутал в одеяло и встал, но я успела поймать его за рукав,

прошептав сквозь

сон:

– - Останься...

Он остался, и даже во сне теперь спокойном глубоком, я четко ощущала

незримую тень его присутствия.

Обо всем.

Умение скрывать - наука королей. Ришелье.

Успокоить сердце труднее, нежели его взволновать. Шатобриан.

Проснулась я поздно, в доме стояла тишина, огонь в камине давно погас. На

столе стоял кувшин, накрытый полотенцем, пахло свежим хлебом. Я только

сейчас вспомнила, что давно ничего не ела, впрочем, голод не ощущался. Джи

ушел куда-то еще рано утром, но видимо вернулся, иначе, откуда еда? Как-то

сразу вспомнился ночной кошмар, который Джи принял за видение будущего, а

оно действительно казалось почти реальным.

Чем заниматься в этом уединенном месте, я даже представить не могла.

Прогулка же по лесу могла закончиться для аборигена вроде меня трагично. Кто

знает, что за зверье водится в здешней флоре, с фауной же я успела

познакомиться.

Валяться на кровати и смотреть в потолок было скучно, есть не хотелось,

неожиданная передышка оказалась совсем не нужной, более того она тяготила.

А еще я жутко стеснялась проявленной ночью слабости. Мне совсем не хотелось

тяготить незнакомого мужчину собственными страхами.

Промаявшись на кровати еще некоторое время, меня вновь потянуло в сон.

Никогда не замечала за собой такой любви ко сну, но, тем не менее, объяснить

поведение своего организма, я не могла. Глаза закрывались сами собой,

солнечные пятна и серые тени в углах слились в одно смутное видение.

Дыхание замедлялось, сердце уже не выбивало привычный ритм, замерзли

пальцы на руках, на губах казалось, застыла ледяная корка. И с каждой секундой

спать хотелось все больше и больше. В сером тумане мелькнула тень, рукам

стало горячо, и губы стали теплеть, но тяжелые веки никак не хотели

открываться.

– - Не спи Лили!

Я не сплю! Хотелось крикнуть мне, но язык не желал мне подчиняться, я

словно бы стала пленницей своего тела.

– - Не спи! Не смей спать! Лили!
– что-то обожгло щеки, но боль не дошла до

спящего тела, а сознание было бы радо, если что-то смогло поколебать сонную

оболочку. Хотелось выбраться из образовавшегося кокона, но я только больше

увязала в паутине. Попыталась представить сияющие угли, мерцающие ручейки

вен, но я их больше не видела и не чувствовала.