Феникс императора
Шрифт:
но такая роскошь, увы, оставалась недосягаемой мечтой. Я посмотрела на
стремительно темнеющий небесный полог, отправив в никуда незаданный
вопрос "За что мне все это?" и шумно вздохнула.
А в глубине леса раздался тоскливый вой, который раз за разом подхватывали
невидимые ночные твари...
Предназначение.
Необходимости приходится подчиняться. Цицерон.
Свобода и принуждение
необходимости быть собою, а не другим. Сент-Экзюпери.
– - Что это?
– испуганно спросила я, подошедшего Вослава. От доносящегося
воя было негде скрыться, отчего по коже забегали мурашки, а на голове
зашевелились волосы.
Темный лес теперь выглядел устрашающе, оскалившись на нас острыми
ветками.
– - Где-то в чаще охотится стая горгов, госпожа. Но вам не стоит переживать,
они редко нападают на людей, - видимо последнее Вослав сказал, чтобы
успокоить меня. Только он не знал мою историю.
– - Ты это кому-нибудь другому расскажи.
Вослав нахмурился, глядя мне за спину. Я непроизвольно обернулась, став
свидетельницей немого диалога Вослава и Вортона. У меня сложилось стойкое
ощущение, что эти двое как огонь и вода, сталкиваясь, шипят и плюются, но
сейчас видимо я сыграла роль буфера - столкновение не состоялось...
Вортон, молча развернулся и пошел к шатру, в котором минуту назад скрылась
королева. Вослав усмехнулся одним ему известным мыслям, перевел на меня
рассеянный взгляд.
Около костра суетился Рант, кажется, сейчас будут готовить ужин. Я зевнула и
зябко поежилась. Как же все-таки холодно. Позади, урча и порыкивая,
устраивались на отдых расседланные рексторы. Им вместе хорошо тепло, у них
шуба густая.
– - Ты им завидуешь?
– Оли подкралась совершенно бесшумно.
– - Да, и если я не согреюсь, то подхвачу простуду, - я подышала на озябшие
ладони.
– - В это время у подножия гор не самая приятная погода. Вослав, сходи в
шатер, принеси Лиле одеяло, - она послала мужчине такую теплую улыбку, что
мне вдруг стало тоскливо, впервые за эти пару дней всплыло лицо Мейджина.
Что это? Я скучаю, по этому старому интригану? Сразу захотелось вскочить,
закрутиться волчком, стряхивая с себя мысли о том, что так ранит, царапая
душу острыми коготками.
Вослав ушел в шатер, а Оли тихо как мышка сидела рядом, не тревожа меня
вопросами, но меня угнетало душевное одиночество.
– - Оли, скажи мне...
– "черт, молчи!" - каково это - иметь гарем?
– - Гарем?
– - У тебя же три мужа, - смущенно пояснила
– - Как тебе сказать...
– озадаченно сказала Оли, - для женщин с одной стороны
сложно, с другой стороны это лучший выход из общенациональной проблемы.
Когда-то только короли позволяли себе не делить женщину ни с кем, но Карун,
да впрочем, ты знаешь. Понимаешь, так уж повелось, в нашей расе на одну
женщину в среднем приходится трое мужчин, иногда больше. Девочки
рождаются слишком редко. Нашей семье повезло, две девочки от одной
женщины - редкость. Что тут еще скажешь?
– - Я не ожидала подобного ответа, - честно призналась я.
– - Да, - мрачно отозвалась Оли, - все они думают о нашем институте семьи
предвзято, и лишь немногие знают настоящее положение дел. Ты не подумай, я
не жалуюсь...
– она жестко усмехнулась. Слетела красочная маска беззаботного
ребенка, оставив после себя уставшую женщину, которая всю свою жизнь
вынуждена была оставаться сильной. На самом же деле, безумно одинокая и
слабая, несмотря на обилие мужчин вокруг.
– - И что самое страшное, - тихо-тихо прошептала она, слабо шевеля
побелевшими губами, - я боюсь, что однажды настанет день, когда ни одна наша
женщина не сможет выносить девочку.
По ее щеке скатилась одинокая слезка. А мне впервые за все время захотелось
подарить всему миру капельку счастья, такого пьянящего как запах верескового
меда, тихого как предрассветный час, долгого и разного, как звезды на небе.
Разом забылись все обиды и боль, сердце защемило, взметнулись вверх яркие
искры, пламя растеклось внутри, почти лишив ощущения тела. Где-то рядом
раздался тихий голос Оли.
– - Спасибо феникс, я никогда этого не забуду...
Пламя все росло, вздымалось, и скоро ему стало тесно в хрупкой человеческой
оболочке. Казалось, хватит одного мгновения сгореть в нем, нельзя сдерживать
его, нужно помочь вылиться, выпустить то, что изменит все вокруг. Но шло
время, а огонь не находил выхода, и я не знала как остановить все это безумие.
Кто-то взял меня за руку.
– - Тише, все хорошо... Я помогу тебе, - голос доносился сквозь гул яростного
пламени. На грудь легла тяжесть, так что дыхание замерло. Теперь я
чувствовала давление сразу с двух сторон, огня изнутри и снаружи. Но так
продолжалось лишь несколько долгих вечностей, а потом тугой пузырь
лопнул...
Я успела ощутить только первые самые мощные толчки силы, но и этого
хватило, чтобы потерять часть сознания, которая принадлежала моей