Феникс императора
Шрифт:
шаре яростно вырывается на свободу, уничтожая вставшую на ее пути
женщину.
А потом пропали и это.
Подхваченная невидимым потоком субстанция, то чем сейчас являлся мой
разум, моя память, мысли и чувства, поднималась куда-то вверх. Здесь не было
ничего, только странно движущиеся потоки, они светились и приливались,
обтекая меня словно камень. Но так продолжалось недолго. Потоки будто
взбесились, скручиваясь в тугие огненно-яркие жгуты. Один, второй, третий,
вот их уже не сосчитать. Они бросились на то, что осталось от меня, вспарывая
насквозь, причиняя при этом такую боль, которую нельзя сравнить ни с чем
испытанным при жизни. Раз за разом они ныряли сквозь меня, и очень скоро я
сама себе стала напоминать арфу. Множество струн мерцали натянутым
полотном, а стоило только подумать о том, какая ко мне пришла странная
смерть, по струнам пришел сумбурный поток ощущений.
Это оказалась своего рода послание.
'Ты не умерла'
Что же это тогда, если не смерть, - клокотал во мне смех. Но нечто заставило
меня захлебнуться собственной истерикой.
'Ты будешь служить мне, тебе это суждено'
И как мне после этого хотелось доказать этому нечто, что я никому ничего не
должна. Только новый поток мыслей накрыл меня.
'Если откажешься никогда не увидишь этого!'
Клубки энергии начали выстраиваться в четкие картинки. Вот Вослав держит
на руках Маленькую беловолосую девочку с янтарными глазами, и я понимаю,
что для меня это значит. Рвусь к ведению, но оно рассеивается, складываясь в
другую. Я вижу императорский сад в Даркасе, где стоит счастливая Феня в том
самом сапфировом венце, а рядом с ней стоит улыбающийся Ним. Но и это
видение рассыпается.
'Согласна?'
Будто мне оставили выбор, какую-то привлекательную альтернативу!
Согласна, но прежде...
Я очень явно представила себе свои руки и со всей силы рванула те струны, до
которых только смогла дотянуться. Мне не было больно, но, то, что прикатилось
с той другой стороны, больше всего походило на удивление, сдобренной ужасом
и яростью.
Мне не нужно ничье разрешение на жизнь, я не собираюсь выполнять ничьи
приказы! Но если ты - Мир не будешь мешать своим твореньям, раскидывая их
силу, как тебе вздумается, я лучше умру еще раз, но помогать не буду! Ты
капризен и зол, и мне очень жаль, что у существ, живущих под твоим кровом,
такой капризный и злой отец! Давая нам силу, ты не даешь свободы! Почему?
Плотный поток энергии мягко толкнулся в меня, раскрываясь.
'Я согласен!'
Конец второй части.
Феникс Императора. Часть
Жизнь устроена так дьявольски искусно, что, не умея ненавидеть,
невозможно искренне любить. Максим Горький.
Курам-Илор.
Узник больше думает о побеге, чем тюремщик о затворах. Стендаль.
Ощущение, когда сон перешел в пока еще вялое бодрствование, пришло
медленно и сразу же захотелось уснуть обратно, потому что обстоятельства, при
которых я находилась в таком ужасном месте, еще предстояло выяснить. Я
поморщилась, запах вокруг меня казался настолько тяжелым и удушливым, что
хотелось поскорее глотнуть свежего воздуха. У меня сложилось стойкое мнение,
что вчера я изрядно перебрала, а потом уснула в ванне полной неразбавленных
ароматических масел. Захотелось зажать нос, но руки почему-то были плотно
прижаты к корпусу. Наверное, во сне сильно завернулась в одеяло, а открыв
глаза, поняла, что действительно спала очень беспокойно. С трудом выпростав
руку, стянула с лица одеяло.
По коже прошелся поток свежего ветра, он принес с собой запах костра и
прелых листьев. А над головой, насколько хватило взгляда, расстилалось
бесконечное лазурное небо.
И где это я?
– подумала я поднимаясь и откидывая смердящую ткань.
Наверное, чтобы сберечь свои и чужие нервы, мне нужно было лежать так и
дальше, задыхаясь мерзкой вонью. Но меня никто не предупредил, что будут
зрители моего пробуждения, а ложе окажется погребальным костром, которые
уже уютно потрескивал подо мной. А когда я увидела свои руки, изрисованные
загадочными знаками, мне стало совсем грустно. Именно в этот момент
занявшийся было подо мной огонь внезапно опал, напоследок чихнув столбом
белесого дыма.
– - Какого черта здесь творится?!
– спросила я, адресуя этот вопрос двум
мужчинам, которые судя по внешности, являлись нордами.
Но видимо зрелище внезапно воскресшей меня, потрясло до глубины души их
неокрепшие умы, поэтому добиться от них ответа я так, и не смогла. Настил, на
котором я спала, и готовилась быть сожженной, находился на приличной
высоте, метра два не меньше. Но поскольку никто не спешил помогать даме, я
решила, что вполне могу спуститься сама. Прыжок вышел странный, будто в
последний момент воздух мягко спружинил и приземление вышло несколько