Феникс Побеждающий
Шрифт:
— Да, форма Нептунца, это точно. Но в неё был загружен кто-то другой. Помните, как он взлетел и вышел на орбиту, к своему челноку? Но сколько Нептунцев могут позволить себе личную яхту? Если нужно во внутреннюю систему, они обходятся без корабля — обернут тело защитной фольгой в лучшем случае, отправят по самой экономной траектории, а на двадцать пять лет полёта просто впадут в спячку. У Нептунцев очень мало судов. Да и название челнока — "Поникший Рух" [16] — своего рода поклон в сторону Фаэтона. Какой Нептунец назовёт яхту в честь птицы из легенд? А вот дочь Серебристо-Серых —
16
Вот уже неловко такое поднимать, но чтобы прояснить для читателя обстановку, скажу, что это тот самый загадочный "серное рок" из первого тома.
Дафна посуровела:
— Не говорите "в нашем духе", прошу вас. Я ушла из Серебристо-Серой. Теперь меня наставляет Красное поместье Вечерней Звезды.
— Досадно это слышать. Сравнивая с Красными, Серебристо-Серые не такие долбанутые.
— Я правильно расслышала? "Долбанутые"?
— Простите, мэм. Думал, через фильтр ощущений пройдёт "менее эксцентричные", или в таком духе. Приношу свои извинения.
Извинялся он с серьёзным лицом, но в глазах посверкивала чертовщинка.
Дафна спросила:
— А как же эти чёрные шарики, которые Фаэтон видел? Ваши расследующие роботы? Один из них нашёл наномеханизмы, свидетельствующие о продвинутой Софотехнологии. По их оценке — технологии Пятой Эры, но развитые до неузнаваемости. Такие технологии же только в колонии могли появиться?
— Обман. Неганнис скармливал моей сети ложные данные.
Дафна задумалась, убеждённой она не выглядела:
— Значит, он ради шутки влез в военные системы… ?
— Уж простите за выражение, мэм, но военные системы — то ещё дерьмо. Матчасть устарела на несколько веков, а програмное обеспечение плетётся в неделе от нормального — люди неохотно оплачивают мои дорогостоящие игрушки. Ваш муж проник на защищённую линию и взломал шифрование за полсекунды — так почему Неганнис не смог бы так же? Разум Земли потом подарила новую систему, куда более надёжную. Фаэтон это видел, значит, и вы должны знать. Со свежим оборудованием я во всём разобрался, и без помех со стороны "нептунца".
— Значит… всё понарошку… ?
— Ну почему же? Анмойкотепа накажут по полной — вмешательство в военное оборудование, даже в мирное время, приравнивается к измене и карается особо тяжкими мучениями. Даже и не думайте о том, какие пытки может измыслить Курия в случае преступлений против армии.
— Как в том случае с пожарными?
Дафна слыхала, что однажды хулигана, влезшего в программы Пожарной Бригады, заставили (в симуляции) сгорать заживо, раз за разом, и смотреть, как в огне погибают любимые и все те, кого он своей выходкой поставил под угрозу.
— Даже не думайте об этом, мэм. Не омрачайте себе жизнь.
Раскрошив пустую чашку в благовонную пыль, Аткинс ловким, непрерывным движением встал на ноги.
— Боюсь, мэм, больше ничего не могу для вас сделать.
Дафна подняла взгляд ему в лицо:
— Так вы и так не сделали ни хрена!
Прищур Аткинса можно было спутать с улыбкой:
— Мэм, я самый
Дафна встала, чувствуя себя проигравшей.
— Ну хотя бы советом поможете?
— Как официальное лицо — не помогу, я ничего не решаю. Неофициально? Найдите мужа и заставьте пройти ноэтическую проверку. Коллегия Наставников обязана вернуть доброе имя, если у него была причина нарушить слово и открыть шкатулку памяти. А приметы инопланетного вторжения — причина, как по мне, охрененно веская. Оно должно произойти, рано или поздно.
Дафна даже прекратила поправлять кружевной галстук:
— Вы в это действительно верите?
— Что на Землю нападут? Обязательно, я уверен. Может и не скоро. Через миллион лет, например. Я подожду. Когда-нибудь всё разгорится. Затишье не может длиться вечно.
— Значит, желаю вам удачи- нет. Не желаю. Скучайте до конца времён!
— Да, мэм. Само собой, мэм.
Какая-то старинная привычка или воинский обряд заставил Аткинса взять меч и засунуть его обратно за пояс как только он встал.
Он проводил её до крыльца. Жеребец Дафны щипал травку неподалёку. Освежающий, сладковатый ветер снимал золотые листья с маковок деревьев.
Вдруг Аткинс сказал:
— Есть некоторые, говорят, мы якобы не в раю живём. Ни черта они не понимают.
Дафна посмотрела искоса. Какой чудак.
— Если вы любите мир и изобилие, то почему вы воин?
— Вы уже ответили.
— Но врагов у нас нет. Безумия лечат, бедность — только по приговору суда, болезней нет, преступлений нет. Врагов нет.
— Пока нет.
По команде Дафны конь рысью пустился к домику. Прибежав, он обнюхал хозяйку, отчего Аткинс попятился, к её веселью. Последний воин в мире, такой могучий — и лошадок боится? Забавно.
Дафна погладила гнедого по носу, вскочила в седло и перед уходом спросила:
— Последний вопросик, мистер Аткинс. Что говорит расследование — Анмойкотепу на эти изощрённые розыгрыши хватило личных средств? Или он занимал?
— Всё написано в отчёте. Многие материалы и программы Анмойкотеп взял от Ганниса.
— С его ведома или нет? Ганнис помогал сыну?
— Ноэтическая проверка покажет. Но я передал дело полиции, когда выяснил, что Ойкумене ничего не угрожает. Теперь им занимается Софотек по имени Гончая, и что он узнал, я не представляю.
— Значит, вторжения нет? Мужа никто не преследует? Нет никаких замаскированных чужаков, никакого злодейского Софотека?
Аткинс перевёл взгляд с лошади на всадницу, потом отвернулся и посмотрел вдаль, на озеро около горизонта.
— Никого, мэм. Насколько я знаю. Может, они слишком хороши для моего барахла, и я не могу их заметить. Мне неприятно так выражаться, но наваждения вашего мужа не заставят Ойкумену скинуться мне на новое снаряжение. Но надеюсь, вы его найдёте, мэм. Всей душой надеюсь.