Феникс поневоле
Шрифт:
Повернув голову, Шазаль посмотрела на лавку.
Интересно, почему Хэргал она так не понравилась? Тяжелая, длинная, очень надежная! А на ней — две миски, в одной из которых остались безнадежно зачерствевшие пирожки.
Пожелать, чтобы они исчезли, Шазаль не смогла. Еда ведь! Пусть и твердые, засохшие, но настоящие, да еще и с начинкой. Можно и перекусить пока, не пропадать же добру!
Она перебралась на лавку, поставила миску себе на колени и принялась есть, рассматривая немного преобразившуюся комнату.
Что еще можно
Хэргал что–то говорила о шкафах для одежды? Наверное, они понадобятся, поскольку у девушки теперь было целых три наряда!
С пирожком в одной руке Шазаль прошла вперед, выбрала подходящий утолок и снова, прикрыв глаза, пожелала, чтобы там появилась небольшая ниша, а в ней, на стене — деревянные крючки. Когда она подняла веки, все было готово. Комната действительно выполняла все ее желания!
Шазаль подобрала разбросанные по полу одеяния, развесила на крючки и тут вспомнила про тяжелую портьеру, виденную вчера на «общей» половине замка. Та настолько поразила воображение девушки, что, особо не раздумывая, Шазаль «заказала» себе такую — мягкую, фиолетового цвета.
Портьера немедленно появилась, заполонила собой всю стену, наглухо закрыла окно, и в комнате стало намного темнее.
Шазаль было расстроилась, но позже сообразила, что посередине в роскошной, тяжелой ткани насыщенного цвета вполне может быть разрез. Таковой тут же возник, и Шазаль с облегчением отвела половину портьеры в сторону.
С пирожками было покончено. Девушка составила миски одна в другую и отодвинула их на дальний край лавки. Осмотревшись и посчитав, что в комнате стало значительно лучше, Шазаль отправилась в купальню.
И, как в прошлый раз, чей–то голос, раздавшийся в то время, когда девушка протирала волосы, заставил ее вздрогнуть:
— Шазаль? Ты проснулась?
— Да, — она замерла, стараясь понять, кто с ней разговаривает.
Голос казался незнакомым — звучным, мягким, каким–то юным.
— Я могу к тебе зайти? Вчера нам не удалось поговорить толком. Но, конечно, если ты занята…
— Нет, я не занята! — поспешно проговорила девушка. — Сейчас, я только оденусь.
Легко сказать — «оденусь»! Отбросив ткань для вытирания, Шазаль выбежала в комнату и метнулась к нише, в которой висели все три ее наряда.
Что надеть? Старое платье, конечно, не подходит. Вчерашний наряд слишком неудобен. А брюки — пыльные после прыжка с лошади.
В последний момент она вспомнила халат, который видела на Хэргал, и судорожно пожелала себе такой же, только изумрудного цвета.
Стянув пояс на талии, она отбросила за плечи влажные волосы и громко сказала:
— Заходи!
Дверь открылась, и появился… Юан!
Остолбенев от неожиданности, Шазаль уставилась на него, не зная, что сказать. Приветливо улыбаясь, Юан шагнул через порог. Взгляд его глаз вдруг приклеился сначала к портьере, потом к ковру.
Впрочем, через
И тем не менее девушка сообразила, что убранство ее комнаты неприятно поразило утреннего визитера. Но в чем же дело? Что она сделала не так? Ковер толстый, ступать по нему приятно. Портьера — в точности такая же, как висела в зале…
— Доброе утро, — вежливо произнес Юан, так и не дав ей времени для раздумий. — Это не очень нагло с моей стороны — заявиться к тебе в такую рань?
— Ничего страшного, — смутилась Шазаль. — Я… по привычке просыпаюсь рано.
— Я — тоже. И обычно долго мучаюсь, прежде чем проснутся все остальные и можно будет чем–нибудь заняться…
Повисла неловкая пауза.
Шазаль не знала, что можно сказать или сделать. Неожиданное появление красавчика Юана в ее комнате полностью выбило ее из колеи.
Юноша прочистил горло, вдохнул поглубже и снова заговорил:
— Знаешь, я не хочу показаться навязчивым, но мне очень хотелось пообщаться с сестрой моего возраста. Ты же вчера всех видела: или взрослые, или дети. Можно сказать, я — такой — был один.
— Да, я видела, — выдавила из себя Шазаль.
— Отец тебя вчера приветствовал тостом — в его духе, но я, в отличие от него, правда надеюсь, что мы подружимся.
— Ага.
Юан помолчал, потом заговорил другим, чуть более деловитым тоном:
— Тебе здесь нравится?
— Где? В замке или в комнате?
Юноша улыбнулся:
— Но ведь комната — это просто часть общего строения, так? Поэтому я имею в виду… все, целиком. Замок.
— Я пока не знаю. Мне непривычно.
Юан с пониманием кивнул:
— Могу себе представить! Да и выглядишь ты, честно сказать, так, словно постоянно ожидаешь каких–нибудь гадостей. На самом деле ты можешь не бояться. В замке с тобой ничего страшного не произойдет. Но даже если тебя напугает что–то непонятное, ты всегда можешь обратиться ко мне.
Шазаль почувствовала, как в груди ее — после слов Юана — возникло что–то очень горячее. Этот юноша предлагал ей свою защиту…
— Хорошо, — сдавленно произнесла она.
— Тебе, наверное, уже рассказали обо… всех случившихся неприятностях? — полуутвердительно спросил Юан. — Об исчезновениях членов семьи, твоих родителей, например… Или сына Бьерека и Кины?
— Да.
— И что ты думаешь по этому поводу? Ты же сама тоже пострадала?
— Знаешь, в отношении себя… — Шазаль запнулась, подбирая нужные слова. — Все эти годы я и не предполагала, что ПОСТРАДАЛА по чьей–то вине. И потом, у меня до сих пор не укладывается в голове… Как это так: моя мать, оказывается, мне — чужая женщина?
Юноша понимающе наклонил голову:
— Конечно, трудно перестроиться за два дня. Ты, наверное, привыкла к тем людям…
— Еще бы! Я никогда не знала никакой ДРУГОЙ МАТЕРИ, и мне…